Гусман де Альфараче. Часть вторая

Но вот уж беда так беда — и не приведи господи никому узнать такое горе, — если в доме у мужа живет его старушка мать, незамужние сестры или дети от первой жены. «Для них, что ли, копили денежки мои родители, собирая мне на приданое?! С какой стати заставляют меня кормить и поить всю эту ораву, да еще служить им вместо рабыни? Меня превратили в негритянку! Да что там, даже негритянка, любовница сеньора Н., и та лучше живет. Вон она пошла, точно королева, и опять в новой юбке! Одна я хожу в отрепьях с того самого дня, как меня выдали замуж. Даже заплатку поставить не из чего. Так и сижу взаперти, в четырех стенах, словно в тюрьме за решеткой!»

Что прикажете отвечать на эдакие речи? Остается только молчать.

Иные выходят замуж для того, чтобы за спиной мужа укрыться от сплетен и пересудов, а то и от полиции. Это уже подлость, обман и мошенничество. Прибавить тут нечего.

Подобные женщины не знают ни стыда, ни чести, ни совести. Они подражают огородникам, ставящим среди смоковниц пугало, чтобы отгонять птиц. Мужья у таких выставляются на видном месте, чтобы отпугивать пернатых: ягоды достанутся лишь тому, для кого предназначил их садовник и кто даст хорошую цену. Прочие же птицы не смей клевать или трогать заманчивый плод; никто не посмей отчитать бесстыдницу, вывести ее на чистую воду или хотя бы заикнуться о том, что всем известно: ведь в огороде у нее заведено пугало — в доме сидит муж!

Таким женщинам ничего не стоит потерять или продать свою честь и самое себя у всех на глазах: они делают все, что им заблагорассудится, а о наказании, о расплате и слышать не хотят. Пусть же знают, что кончат тем же, чем виноградники: пока виноград не сняли, его охраняют сторожа, но вот урожай убран, виноградники опустели, и всякий может бродить среди лоз, скотина их обнюхивает, прохожие топчут и ломают.

Ах, сестра, ведь это прямая дорога в ад! Смотри, бог накажет тебя за распутное и бесстыдное поведение, отняв у тебя мужа; бич божий поразит тебя, и грех выйдет наружу. Твою честь будут взвешивать на тех же весах, на каких ты взвешивала честь своего мужа. Впрочем, что это я! С кем говорю, из-за чего бьюсь! Она не стыдилась мужа, не боялась бога, а я вздумал усовестить ее своими бреднями — ибо мои слова для нее не более чем бредни.

Иные выходят замуж по той причине, что имение их разорено; или потому, что злые языки, беспощадные к их молодости и красоте, без всякого основания порочат их честь; или оттого, что им грозит какая-нибудь опасность. Из двух зол они предпочитают меньшее. Как бы то ни было, руке божьей тут делать нечего: это не бракосочетание, а бесов почитание. Всякое дело человеческое является злым или добрым, смотря по тому, для чего оно совершается. Если мы знаем цель, то можем оценить и поступок, к ней ведущий или от нее удаляющий, ибо цель важнее, чем средство. Женщины, о коих мы сейчас говорим, выходят замуж не ради замужества: брак для них всего лишь способ устроить другие дела. Эти женщины идут не совсем правильным путем, хотя и приближаются к нему. Но все же я не считаю истинным тот брачный союз, который имеет иное назначение, кроме прямого: в супружестве служить богу.

Господь терпит подобные союзы, но к ним приложил свою руку и дьявол. Таинство брака священно, а ты делаешь из него дорогу в ад. Оно дано для пользы мира и согласия между людьми, а ты мира не ищешь и не желаешь, и попираешь его ногами, стремясь нарушить семейный покой, опрокинуть его и разбить вдребезги.

Пусть ни девица, ни вдова не ищут в замужестве избавления от власти родителей или опекунов. Пусть выбросят из головы любовную блажь и позабудут о плотских вожделениях, если именно этого они ищут в браке. А коли будут упорствовать, то пусть знают: когда их семейная жизнь не ладится, когда мечты и надежды их обмануты, когда мужья превратили их в бессловесных рабынь, держат в четырех стенах, обращаются с ними грубо, растрачивают приданое, обременяют детьми, играют в карты, мотают деньги, развратничают, бьют их и в довершение всего умирают, обрекая их на вдовство, — то все это послано им в наказание за то, что не с честными намерениями выходили замуж, а ради почета, или денег, или других перечисленных выше целей; вот это их и погубило.

Вы поклонялись Ваалу[136], служили идолу и надеялись, что идол этот спасет, защитит и оградит вас в беде; но когда его помощь понадобится, напрасно вы будете взывать, чтобы он поразил молнией ваших врагов: он не владеет небесным огнем — где ему метать громы? Вы поклоняетесь кумиру; не ждите же, что он придет к вам на помощь в годину бедствий: ведь это не более как истукан, созданный вашими собственными руками, порожденный своенравием и почитаемый из прихоти. Когда с неба низвергнется истинный огонь божий, он испепелит и жертвенник, и камень, и дерево, и зажжет самое воду, — это привелось увидеть пророку Илии, который не мог погасить на своем жертвеннике небесный огонь, хотя и полил его водой[137].