Гувернантка

Мэрион заметила его сразу же, как только он вошел в комнату, — впрочем, то же можно было сказать обо всех женщинах в зале. Его высокий рост, пульсирующая энергичность и изумительная красота мигом приковали к себе всеобщее внимание. Он смело направился к первому ряду, занял свое место и, вытянув длинные ноги, начал пересмеиваться со своим товарищем, тоже одетым в военно-морскую форму. Золотые галуны на рукавах Филиппа сверкали в лучах софитов, как и золотистые волосы. Он уже успел отличиться на войне — его имя попало в отчеты о морских сражениях у греческих берегов, когда было потоплено несколько итальянских кораблей. Ему тогда поручили следить за прожекторами, и он отлично справился со своей задачей.

Мэрион подумалось, что он и сейчас, по сути, умело направляет свет прожектора — на этот раз на Лилибет. Та вся сияла и светилась. И пускай на сцене она изображала влюбленного прекрасного принца, истинный объект ее чувств на самом деле сидел в зрительном зале, всего в нескольких футах от нее. И одобрительно поглядывал на ее ножки, обтянутые чулками.

Король и королева, казалось, ничего этого не замечали. Временами они смотрели на Филиппа с легкой усмешкой, но не более того. Для них Лилибет по-прежнему была послушным ребенком, и они никак не желали разглядеть в ней юную влюбленную девушку со своим самобытным умом. Но от Мэрион ничего не укрылось. А дерзкий взгляд Филиппа, скользящий по принцессе, которую она воспитывала и учила вот уже десять лет, заставил ее содрогнуться. И вовсе не от осуждения или неприязни. А от страха.

— Мисс Кроуфорд! Разрешите поздравить вас с блестящей постановкой! — слегка язвительно обратился к ней Томми.

Мэрион судорожно вздохнула и обернулась на его голос.

Рядом с ним стояла Джоан. На губах у нее алела помада, нанесенная с безупречной аккуратностью. Золотистые кудри лежали на голове элегантными, блестящими волнами, а модное платье из пестрого шелка облегало худощавое тело. Она одарила Мэрион быстрым, равнодушным взглядом и начала с показным рвением высматривать в толпе кого-нибудь повлиятельнее да поинтереснее.

— Смотри-ка, дорогой, это, случаем, не…

— Дорогая, почему бы тебе не побеседовать пока с кем-нибудь? Мне нужно переброситься парой слов с мисс Кроуфорд.

«Напрасно вы это», — пронеслось в голове у Мэрион.

Он взял ее под руку и намеривался отвести в свободный уголок, где можно было бы переговорить вдали от чужих ушей, но Мэрион решительно вырвала руку и не двинулась с места. Он смерил ее удивленным взглядом.

— Я хотел рассказать вам последние новости, только и всего.

— Какие еще новости?

— Помните нашу прошлую встречу? Она закончилась большим конфузом, и это еще мягко сказано.

Он явно имел в виду чаепитие с миссис Рузвельт, прерванное неожиданной гостьей.

— У нас с Делией Пил потом состоялся очень неприятный разговор с августейшей четой, — мрачно поведал Томми. — Мало того, беда еще не миновала.

— О чем это вы? — с любопытством спросила Мэрион. Первая леди отбыла в Америку уже несколько недель тому назад. — Дело в этой миссис… как же ее звали… — Мэрион нахмурилась, силясь вспомнить имя той самой дамы, но в памяти остался только ее упрямый, уверенный взгляд. Он тоже пробуждал какие-то смутные воспоминания, но разобраться, откуда они, никак не получалось.

— Миссис Гульд. Да, вы совершенно правы, дело именно в ней, будь она неладна. Мне даже пришлось лично встречаться с ней в «Ритце». По просьбе королевы.

— Она еще не уехала? — распахнув рот от изумления, переспросила Мэрион. — О чем же вы говорили?

После того происшествия миссис Гульд имела все шансы стать изгоем. Странно было слышать, что к ней отправили личного секретаря самого короля, да еще и в номер весьма недешевого отеля.

— О заметках для журнала, упомянутых миссис Гульд.

— Но королева, само собой, ничего писать не будет, так?

Томми покачал головой.

— Я с ней целый час разговаривал.

— Час? Ну надо же!

— Пытался убедить, что королева держится в стороне от политики. Что, несмотря на все ее стремления подружить женщин Великобритании с американками, она не сможет писать эти самые статьи.

Мэрион удивленно посмотрела на Томми. Она никак не могла взять в толк, с какой стати королева вообще решила так разоткровенничаться с какой-то журналисткой. Особенно при помощи Томми. Да еще этот разговор длительностью в целый час… Напрасная трата времени, только и всего!

— Но в итоге журналистка уехала в Америку. Очень надеюсь, что больше мы о ней не услышим, — проговорил Томми и добавил, прежде чем уйти: — Прощайте, Мэрион. Счастливого Рождества.

Мэрион ответила любезностью на его любезность. А уже отвернувшись, вдруг вспомнила, где и когда видела такой же упрямый, непоколебимый взгляд, как у миссис Гульд. Ровно так же сегодня смотрел на принцессу Елизавету Филипп Греческий.

Глава пятьдесят пятая