Гувернантка

Мэрион опустилась на кровать и закрыла лицо руками. От былой радости не осталось и следа. Теперь она чувствовала только злость, вину и жалость. Ее симпатии были всецело на стороне протестующих, но, если бы кто-нибудь из толпы поднял голову и увидел ее в окне, он наверняка решил бы иначе. Подумать только, она — и в доме у герцога, выходца из королевской семьи. Что она тут забыла?

От мрачных мыслей ее отвлек высокий, пронзительный голосок. Принцесса Елизавета была совсем неподалеку — в галерее за дверью. Еще Мэрион услышала глухое ворчание миссис Найт. Девушка кинулась к двери и распахнула ее. В тот миг она была слишком взволнована, чтобы принять спокойный и благопристойный вид.

В лучах закатного солнца, пробивавшихся сквозь стеклянный купол, принцесса казалась живой иллюстрацией безупречного детства. Ее золотые, тщательно расчесанные кудри сияли, а теплая розовая ночная рубашка и тапочки в тон внушали чувство уюта и защищенности.

Она стояла на коленях рядом с одной из игрушечных лошадок и причесывала ей шерстку маленьким гребнем, причем действовала старательно, по одной ей известному порядку. После этого с таким же серьезным видом она расчесала лошадке гриву и хвост. А напоследок надела ей на голову маленькую корзинку.

— Вот твоя торбочка, Молния, — сказала она, погладив лошадку по шее. — Приятного аппетита!

Потом она перешла к следующему скакуну, бережно сняла с него седло и уздечку и принялась так же старательно его причесывать. «Неужели она так всех лошадок обойдет?» — с удивлением подумала Мэрион. Как-никак, скакунов тут было штук тридцать. За час и не управишься.

Та же мысль, по всей видимости, пришла на ум и миссис Найт.

— Ну будет тебе, Лилибет, — с легкой усмешкой сказала она. — Пора помахать в окошко Дедушке-Англии[19]!

— Аллах, вы же знаете, что сперва я должна поухаживать за всеми лошадьми! — с нескрываемой паникой в голосе напомнила Елизавета.

— Не хочешь же ты разминуться с его величеством?! Он ведь всегда в это время ждет твоего появления с биноклем в руках!

— А толпа уже ушла? — спросила старшая принцесса, снимая упряжь с очередной лошадки. Теперь ее движения заметно ускорились.

— О да, — удовлетворенно подтвердила миссис Найт. — Добрые полицейские всех прогнали.

— А что хотели эти люди, Аллах?

— Устроить беспорядки.

— Но зачем?

— Их об этом попросили очень нехорошие люди.

Мэрион ахнула. Ее охватило нестерпимое желание пулей выскочить из комнаты, вот только проповеди в галерее вряд ли возымели бы успех. Она вернулась к себе, сама не своя от ярости.

Глава тринадцатая

А следующим утром начались уроки. Полночи Мэрион просидела за столом, доделывая учебный план. Она положила на это немало сил и осталась очень довольна получившейся программой, пускай ни герцог, ни герцогиня так и не захотели с ней ознакомиться, вообще не проявив ни малейшего интереса.

О комнате для занятий никто заранее не позаботился. В доме на Пикадилли было двадцать пять спален и даже одна бальная зала, но никому и в голову не пришло, что Мэрион понадобится помещение для занятий.

— Можете воспользоваться моим будуаром, — беспечно махнула рукой герцогиня.

Будуар оказался пышно обставленной комнатой на первом этаже. Тут была и обитая шелком мебель, и множество зеркал, и напольные часы. Столик же имелся только один — с золотыми ножками и мозаикой. Елизавета, как всегда в белом кружеве, уселась в центре розового шелкового диванчика.

— Давай позанимаемся на улице, — решительно предложила Мэрион.

— Но я же испачкаюсь! Аллах будет ругаться!

Мэрион окинула взглядом наряд принцессы. Его оборочки, судя по всему, надлежало отутюживать вручную, а стирка такого платья наверняка была сущим кошмаром для прислуги: вся спинка была искусно расшита сотнями маленьких пуговок.

— Какой кошмар, — печально заметила Мэрион.

И все же они вышли на улицу. Но едва успели приступить к первому уроку, как к ним направилась герцогиня, осторожно ступая по грязной траве своими белыми туфлями на высоком каблуке. Мэрион в очередной раз заметила, что герцогиня неравнодушна к шляпам с перьями — возможно, потому, что они зрительно прибавляют ей роста. Еще на ней была одна из ее любимых лисьих шубок, наброшенная поверх нежно-голубого платья из крепа. На шее поблескивало несколько жемчужных нитей, а на запястьях и пальцах сверкали бриллианты.

— О, вы занялись рисованием, как я погляжу! Волшебно!

— На самом деле у нас урок естествознания.

— Но ведь Лилибет что-то рисует!

— Так она гораздо лучше поймет биологию растений, — пояснила Мэрион.

Герцогиня удивленно заморгала своими голубыми глазами.

— Боже правый! Ох уж эти современные методики. Но вообще-то Лилибет пора к мистеру Адамсу. Он нас ждет.

Мэрион нахмурилась.

— Мне никто об этом не говорил.

— Забыли, наверное, — обезоруживающе улыбаясь, предположила герцогиня. — Пойдем, Лилибет!

Судя по всему, и Мэрион должна была последовать за ними. Но она оставалась стоять, точнее, сидеть на прежнем месте.

— Кто такой мистер Адамс?