Гувернантка

Так звали личного детектива герцогов Йоркских, человека столь же мрачного и недружелюбного, как и его коллега из детской. Возможно, они и впрямь состояли в сговоре — Кэмерон был весьма неплохим сообщником, учитывая его детективные полномочия. Облачившись в макинтош и шляпу хомбург, этот шотландец с тонкими усиками и подчеркнуто подозрительным взглядом являл собой идеальный образец представителя свой профессии.

Неужели его подослали, чтобы сорвать их прогулку?! Когда они спускались в метро, на станцию «Гайд-Парк-Корнер», он ступал решительно и деловито, заложив руки за спину и обводя внимательным взглядом всё и вся на своем пути. Прохожие первым делом замечали его, а уже потом малышку Лилибет.

Она не произвела фурора даже тогда, когда, по настоянию Мэрион, отправилась в кассу покупать билеты (на этот маневр, надо сказать, ушло немало времени). Встав у прилавка в своем пальто и берете, она принялась сосредоточенно рыться в маленьком кошелечке, украшенном вышивкой, вылавливая из него незнакомые монеты. Мэрион была точно на иголках, всерьез опасаясь, что Лилибет в любой момент может воскликнуть: «Но дедушка ведь совсем не так выглядит!», как было в тот раз, когда она впервые увидела аверс трехпенсовика.

Билетерша так старалась помочь маленькой покупательнице, что даже не узнала ее. Наконец принцесса отошла от прилавка с маленькими картонными билетиками и победоносной улыбкой, как будто была не просто пассажиркой подземки, а главной ее изобретательницей. Все тревоги тут же покинули Мэрион, а на смену им пришла радость. Выходит, не зря она все это затеяла!

Она покосилась на Кэмерона. Выдающийся детектив стоял, отвернувшись от них, лицом к стене и внимательно разглядывал рекламные плакаты об отдыхе на южном побережье. Соблазн сбежать от него вместе с принцессой был нестерпимо велик. Но через мгновенье он резко обернулся, сощурился с комичной недоверчивостью, точно персонаж мультика, и поспешил за ними к платформам.

— Глядите, Кроуфи! Лестница движется! — пронзительно закричала Лилибет.

Мэрион встала рядом с девочкой, чтобы отгородить ее от лондонцев, которые уже давно привыкли к новым эскалаторам и с любопытством поглядывали на принцессу. А Лилибет схватилась за поручень и, затаив дыхание от страха, понеслась вместе со всеми вниз, в глубины подземки.

На платформе Лилибет с нескрываемым интересом разглядывала лондонцев.

— Нехорошо так глазеть на людей! — шепнула ей Мэрион.

— Вовсе я не глазею! — ответила та высоким и звонким голосом. — А чем это тут так противно пахнет?

Пришлось Мэрион отвести своих спутников в сторонку, туда, где уже не чувствовалась невыносимая вонь, исходившая от какого-то бродяги. Наконец, с шумом прибыл поезд, и пассажиры устремились к нему.

— Чудо какое! — воскликнула принцесса, когда двери открылись сами собой.

Мэрион вновь захлестнула волна радости, которая тут же и растаяла, стоило ей обратить внимание на Кэмерона. Тот, воинственно скрестив руки на груди, пристально разглядывал окружающих. Такое поведение грозило испортить всю поездку. Девушка в отчаянии сжала кулаки. Даже она, приезжая, прекрасно знала, что в метро надо смотреть в пол, на худой конец, — в газету.

А Лилибет только усугубляла положение. Она заговорила с соседкой — пышнотелой, румяной дамой, ошеломленно уставившейся на девочку.

— Кроуфи! Это миссис Симмонс! — с ликованием сообщила принцесса. — Уборщица с Масвэлл-хилл! Вот ведь здорово, правда?!

Когда поезд подъехал к станции и за окошком, на облицованной плиткой стене появилась надпись «Тоттенхэм-Корт-роуд», Мэрион выдохнула с облегчением. Наконец-то приехали!

Здание молодежной женской ассоциации Лилибет очень понравилось, причем все — начиная с великолепной лестницы, которая, раздваиваясь, вела к кирпичному крыльцу, и заканчивая просторным кафе с удобными столами и стульями.

Сильнее всего ее поразило чаепитие: массивные чашки с блюдцами, огромные бутерброды, совсем не похожие на те крошечные и тонкие, к которым она привыкла, а главное, тот удивительный миг, когда принцесса, думая, что ей, как обычно, все подадут, позабыла чайник на прилавке. Продавщица, опершись на мясистые локти, проревела ей вслед:

— Эй! У нас тут самообслуживание, между прочим! Хочешь чаю — сама сходи за ним и принеси!

— Как же громко она кричала! — с восторгом вспоминала потом Лилибет.

Они успели просидеть в кафе от силы минут десять. Принцесса сама расставила на столе посуду, нарезала масло и хлеб на восемь одинаковых кусочков и начала по очереди есть их, запивая сладким чаем. Но потом гул голосов посетителей прорезал истошный крик. Упитанная блондинка, сидевшая за соседним столиком, громко вопросила, округлив глаза от изумления:

— Это принцесса Елизавета, что ли?!

А потом события стали развиваться с головокружительной скоростью. Не успела Мэрион сообразить, что к чему, как Кэмерон решительно увел их в кабинет главы ассоциации. Их усадили на стулья, поспешно выставленные в ряд напротив директорского стола, а в это время по звонку на Пикадилли 145 к зданию срочно была вызвана машина.