Гувернёр (СИ)

Катафалк снова резко повернул на улицу, и Скорпиус, не глядя на красный свет светофора, едва ли не въехал в молоковоз. Сворачивать с дороги было поздно, да и обилие автомобилей на полосе поставило крест на развороте, и катафалк, припарковавшись около Шафтсбери-авеню, за считанные секунды собрал вокруг себя полицию, а после и мракоборцев.

— Ублюдок, выходи из машины и оставь моего сына в покое хотя бы сейчас! — донесся до слуха гувернера разъяренный голос Билла Уизли, который заклятием вдребезги разнес тонированные окна и засыпал мелкими осколками друзей.

Красивое лицо Луи исказилось таким вящим гневом, что тот, отшвырнув крышку гроба так, что та едва не треснула Ала по затылку, с размаху открыл двери, и чуть не зашиб ею отца.

— Это ты кого там ублюдком назвал?

Билл, услышав знакомый голос, вздрогнул и обернулся на пассажирское сидение.

— Луи.

— Только я имею право называть этого дауна ублюдком, — прорычал Луи.

— Ой, это так мило, — улыбнулся Скорпиус.

— Даун, тебя дауном назвали, — хмыкнул Альбус.

— «И поблагодарим же стечение обстоятельств, которые, пускай и посредством несвоевременной смерти, но избавили моего сына от страшного недуга, проклятия и тяжкого бремени, свалившегося на нашу семью…». Я помню каждое слово, которые ты произнес над гробом, — шипел Луи и вышел из катафалка. — Не стыдно было такое нести, а?

— Луи, как? — охрипшим голосом выдохнул мистер Уизли, прижавшись спиной к катафалку.

— Упал в грядку с подорожником и пуля вышла сама собой, — нервно хихикнул Скорпиус.

Ал, предвкушая грядущий громкий, очень громкий крах и без того державшихся на волоске отношений отца и сына, вышел из машины и, скосив взгляд на полицию, судя по всему, начал гадать, признают ли стражи порядка в нем наркоторговца.

В конце концов, когда шок Билла Уизли сменился растерянностью, а затем яростью, к которой, по старой традиции, грех было не приплести ненавистных ему оборотней, Луи задвинул за спину ринувшуюся было в словесную перепалку Джейд и, махнув друзьям рукой, одним только взглядом потребовал, чтоб те шли домой.

— Точно? — робко спросил Скорпиус.

— И очень быстро, — гаркнул Луи.

Ал, поспешно отворив двери, за рукав затолкал Скорпиуса в прохладный подъезд и, прошептав: «Сами разберутся, не лезь», подтолкнул к лестнице.

Луи вернулся лишь спустя пару часов, когда уже темнело, и, судя по усталому, но спокойному выражению лица, его отношения с отцом не перешли из вооруженного нейтралитета в стадию скромного семейного хаоса. Но догадка о том, что просто так волшебный мир не оставит в покое квартиру, в которой жили уже двое, кто вернулся с того света, оказалась совершенно верной, пусть и не привела подозрения в исполнение на следующий день.

Три недели спустя, когда единственное, что напоминало о смерти Луи — небольшая пуля, которую тот почему-то стал носить в качестве оберега на шее, случился первый рейд.

Закаленные подобными проверками соседи, еще помня времена, когда лет десять назад все в той же квартире мракоборцы дружно искали «останки Скорпиуса Малфоя», отнюдь не удивились, когда в дверь вежливо постучали.

Скорпиус метнулся было к двери, как Луи, неожиданно посерьезнев, ткнул пальцем назад.

— Фламель и камень!

— И моя трава! — ахнул Ал, окинув взглядом свои бесценные кадки с коноплей.

Портрет алхимика аж оживился, чуя грядущую беготню. Альбус грубо сунул философский камень в котелок, а Луи, схватив портрет за края рамы, забегал по гостиной. Конопля так и осталась стоять шеренгой веселеньких фикусов у окна.

— Наверх, — прошипел Скорпиус и, как только друзья пропали из виду и на втором этаже захлопнулась дверь, натянул на лицо дружелюбную улыбку и отодвинул задвижку.

На пороге стоял высокий брюнет атлетичного телосложения, одетый в форменную одежду Отдела мракоборцев, впрочем, чтоб распознать в нем мракоборца, достаточно было взглянуть на настороженное выражение лица и взгляд, словно заранее сканирующий всех и все на предмет незаконного оружия и артефактов.

— Привет, Джеймс, — расплылся в улыбке гувернер, прижавшись щекой к двери.

Джеймс Поттер, шарахнувшись от него, как от самого дьявола, кивнул и, не дожидаясь лишних приветственных реплик, зашел в квартиру.

— Это что? — подозрительно спросил он, указав на кадки с «веселящей травкой».

— Алоэ, мне бабушка прислала, — не моргнув, пояснил Скорпиус. — От насморка.

— Шестнадцать кустов?

— У меня хронический гайморит.

— А почему на коноплю похоже?

— Откуда тебе знать, как выглядит конопля, ходячий ты логотип программы за здоровый образ жизни?

Джеймс, оторвав взгляд от кадок, с ног до головы осмотрел Скорпиуса и, ничего не объясняя, начал шарить по закуткам, в поисках чего-то.

— И что ты ищешь? — усмехнулся Скорпиус. — Папа послал?

— Да, папа послал, — прогнусавил Джеймс. — В министерстве очень хотят знать, каким образом в этой квартире так играют со смертью.

— Министерство очень переживает?

— А ты не отрицаешь, что здесь что-то происходит?

Скорпиус спокойно покачал головой.

— И что конкретно ты ищешь? — улыбнулся он. — Может, я помогу тебе найти.