Гузи-гузи

Обрадую завтра Алискера — дело-то закрывать еще рано. Я почти устыдилась своей удовлетворенности. На фоне гнева и подавленного настроения Воронина она выглядела прямо-таки зловеще…

„Ну, это ты преувеличиваешь, Валя, — обратилась я к себе, — это все твоя склонность к театральным эффектам и сильным фразам“.

Глотнув вместе с холодным вечерним воздухом немного самокритики, я ускорила шаг».

«Неплохо, в общем, — дала лаконичную оценку очередному куску романа Валандра».

Валандра отложила тетрадь и, надев тапочки, устало побрела в комнату сына. Максим уже давно спал. Валентина Андреевна заботливо поправила съехавшее набок одеяло и прикрыла форточку. Максим лежал на спине, в бледном свете луны смутно вырисовывались тонкие и правильные черты его лица.

«Славный мальчуган получился, — с материнской гордостью подумала Валандра, — только вот слушается не всегда, да что поделаешь — такое уж нынешнее поколение. Выбирающее пепси?» — глупый рекламный слоган незаметно всплыл в ее усталом сознании.

«Совсем своей рекламой мозги забили, — скоро изъясняться будем только этими телевизионными клише», — с недовольством добавила про себя Вершинина, продолжая смотреть на сына. У Максима были светлые, коротко остриженные волосы, большие синие глаза, уголки которых немного поднимались к вискам, густые темные ресницы и брови.

«Как он похож на отца», — подумала Вершинина.

С мужем она рассталась, когда Максиму было пять лет. Разошлись без скандалов и сцен, по обоюдному согласию. Вскоре Олег — так звали бывшего мужа Валандры, снова женился.

Его новая жена Марина если и не была полной противоположностью Вершининой, то отличалась от нее большей домовитостью, сердобольностью и рвением, с которым выполняла свои семейные обязанности. В общем, Марина, можно сказать, воплощала тот идеал женщины, к которому всю жизнь сознательно и бессознательно стремился Олег.

Сойдясь с мягкой, покладистой, сюсюкающей, сдувающей с него пылинки Мариной, он как бы опроверг физический закон, согласно которого одинаково заряженные частицы отталкиваются.

Будучи рыхлым, безынициативным, добродушно-вялым субъектом, Олег, казалось бы должен был дополнять волевую, энергичную Валандру. Так оно и было до определенного времени. Но с годами ему надоело все время уступать и повиноваться.

Валентина же устала и на работе, и дома быть на первых ролях, ей стало просто скучно, хотелось иметь равного партнера, обсуждать новые книги и фильмы, гулять по ночному городу, любить, в конце концов, и быть любимой.

Вершинина прошла к себе в спальню и, сев за стол, попыталась нацарапать еще несколько строчек, но мысли разлетались, словно вспугнутые птицы. Она встала, скинула халат и подошла к большому, в полный рост, зеркалу, вделанному в шкаф.

На нее смотрела крупная, высокая женщина с красивой, пышной грудью. Безупречная осанка, покатые плечи, тяжелые пухловатые руки, полные бедра… Но линии тела плавные, и талия вполне обозначена, ноги стройные…

Вершинина вплотную подошла к зеркалу и принялась разглядывать свое лицо, обрамленное русыми, волнистыми волосами, которые едва закрывали ее аккуратные, правильной формы уши.

Полноватое, овальное, приятное лицо… От него, как, впрочем, и от всей фигуры Валентины Андреевны, веяло спокойствием и сдержанной силой. Взгляд, может быть, немного более пристальный, чем нужно, но умный, проницательный.

Упрямая складка между бровями, едва обозначившиеся «гусиные лапки» у глаз…

Нос немного крупноват, но вполне приемлемой формы, нос, свидетельствующий о волевой натуре… Красиво очерченные губы, не большие, но и не узкие, как ниточка. Гладкие, упругие щеки, округлый подбородок с небольшой ямочкой, придающей лицу задорно-лукавое выражение.

«Сойдет», — подумала Валандра, улыбнувшись напоследок своему отражению в зеркале.

* * *

Накормив сына завтраком и отправив его в школу, Вершинина налила себе чаю и взяла бутерброд с сыром на поджаренном ломтике белого хлеба. В прихожей звонил звонок, она посмотрела на часы и убедившись, что Болдырев приехал немного раньше, пошла открывать.

— Здравствуйте, — широко улыбаясь произнес Сергей, — я жду.

— Привет, Сережа, проходи, чайку попьешь за компанию, время у нас еще есть.

Вершинина не любила заставлять себя ждать, но и на голодный желудок выходить из дома не любила.

— Лучше я вас внизу подожду, я уже основательно закусил, — Сергей похлопал себя ладонью по наметившемуся животику.

— Как хочешь, — пожала плечами Валентина Андреевна, — я быстро.

Запихнув в себя еще пару бутербродов, Валандра допила чай и поставила чашку в раковину.

«Максим вымоет», — подумала она.

Накрасив перед зеркалом в прихожей губы, застегнув сапоги и надев плащ, она бодрой походкой вышла из дома.

— Сегодня заметно теплее, — радостно сказала она Болдыреву, захлопывая за собой дверку служебной «Волги».

— Мне кажется, очень сыро, — пробурчал Болдырев.

— Ну, это тебе не «болдыревская осень», — подковырнула она его.

Без десяти девять Вершинина вошла в свой кабинет, где ее уже поджидал Мамедов.

— Ты уже здесь, Визирь? — весело сказала Вершинина, — что-то ты сегодня пасмурный сверх нормы?