Читаем Гвардейцы в боях полностью

Для того чтобы совершить следующий скачок и попытаться выполнить гитлеровский план захвата Москвы, фашистская армия должна была привести себя в порядок, и подтянуть свежие силы. Исходным плацдармом для броска на Москву немецкое командование считало глубоко вдавшийся в расположение наших войск выступ в районе Ельни. В 1948 году мне довелось еще раз побывать в районе Ельни и я убедился, что этот район являлся действительно весьма благоприятным для сосредоточения наступательной группировки противника. Сама Ельня расположена в котловине, окруженной со всех сторон в радиусе 9—10, а местами до 15 километров высотами. Город имел хорошо развитую во всех направлениях дорожную сеть. Противник укрепился на командных высотах и занимался подготовкой «решительного наступления».

3 сентября наш полк захватил и пересек шоссейную дорогу Ельня — Смоленск, а 5 сентября — железную дорогу и 6 сентября вышел в район деревень Плешковки и Леонидово, что юго-восточнее Ельни. 19-я, 100-я, 107-я стрелковые дивизии являлись основной ударной силой северной группы наших войск, осуществлявших разгром Ельнинской группировки противника.

Бои под Ельней были тяжелыми и изнурительными. Противник встретил наши наступающие войска плотным артиллерийским и минометным огнем. Командующий Резервным фронтом Г. К. Жуков ввел в действие всю наличную авиацию, танки, артиллерию и реактивные минометы. Боевые действия не прекращались ни днем ни ночью. В результате успешных действий всех наших соединений, участвовавших в боях, к 4 сентября Ельнинская группировка гитлеровцев оказалась полуокруженной, а 6 сентября наши войска вошли в Ельню.

Опасный плацдарм был ликвидирован. Врагу дорого обошлась попытка удержать Ельнинский выступ. Всего за период боев в районе Ельни было разгромлено до пяти фашистских дивизий, противник потерял убитыми и ранеными 45–47 тысяч человек, большое количество пулеметов, минометов и пушек. По показаниям пленных, в некоторых частях минометов и артиллерии не осталось совершенно. Танки и авиацию в последнее время противник применял отдельными группами и только для отражения наших атак на важнейших участках[13].

Под Ельней немецко-фашистские полчища потерпели первое крупное поражение, наголову были разгромлены 10-я танковая, 17-я моторизованная и 15-я пехотная немецкие дивизии.

Это были бои, когда наши бойцы и командиры проявляли невиданный в истории человечества массовый героизм. Враг вводил в сражения новые части — 157-ю, 178-ю, 268-ю и 292-ю пехотные дивизии, но неизменно терпел поражение за поражением. Значительное подкрепление, полученное немцами, не остановило наступательного порыва наших войск, хотя мы также несли большой урон. Медсанбаты дивизий были переполнены ранеными. Врачи боролись за жизнь каждого человека. Уже после войны военврач 3-го ранга 107-й дивизии Нина Федоровна Тяжкун рассказывала мне: «Помню, как военврач 2-го ранга Веселицкий 36 часов подряд не отходил от операционного стола. Трое суток бессменно оперировала раненых военврач 3-го ранга Наталья Ивановна Лузгина. То же самое можно сказать и о командире медсанбата военвраче 2-го ранга Лалетине».

Напряженное положение было в медсанбате и 100-й дивизии, куда поступали раненые и из 107-й дивизии, о чем сообщал врач 85-го стрелкового полка Арсений Семенович Ванштейн. Врачи делали все возможное, не жалели сил и добивались своего: из ста раненых 70–75 человек вновь возвращались в строй, чтобы продолжать громить врага. Только спасибо можно сказать нашим мужественным врачам.

С ликвидацией Ельнинского выступа был нанесен удар мифу о непобедимости немецкой армии.

Это, несомненно, была большая победа. Ее значение сказалось в дальнейшем ходе событий. Правда, в октябре противник снова овладел Ельней и прорвался на восток, но время, которое мы выиграли у врага, сработало на нас. Враг понес потери и отступил на Запад. Наши войска до 15 сентября продолжали преследовать противника.

Ничего не вышло у Гитлера с планом «молниеносной» войны. А как фашисты на это рассчитывали! Еще 3 июля гитлеровский генерал — начальник штаба сухопутных войск — Гальдер записал в своем дневнике: «В целом теперь уже можно сказать, что задача разгрома главных сил русской сухопутной армии перед Западной Двиной и Днепром выполнена… восточнее Западной Двины, Днепра мы можем встретить сопротивление лишь отдельных групп, которые, каждая в отдельности, по своей численности не могут серьезно помешать наступлению германских войск. Поэтому не будет преувеличением, если я скажу, что кампания против России была выиграна в течение 14 дней»[14].

Одного не учли гитлеровские «стратеги»: Россия — страна социализма и в этой стране живет человек раскрепощенного, свободного труда. А такого человека победить нельзя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное