Читаем Гвардейцы в боях полностью

Встречаясь с молодежью, Нестор Дмитриевич прежде всего стремится на конкретных, живых примерах воспитывать у молодежи глубокий патриотизм, развиваемый ленинской партией в единстве с пролетарским интернационализмом, учить ее коммунизму, чтобы молодежь знала и глубоко понимала ленинские заветы о защите социалистического Отечества, ясно представляла себе цели и задачи Советских Вооруженных Сил и необходимость их дальнейшего укрепления и развития в современных условиях.

Сейчас большое значение приобретает развитие трудовых фамильных династий. Но, видимо, пока не меньшее значение имеют, если можно так выразиться, и военные династии.

У Нестора Дмитриевича четверо сыновей, трое из них навсегда связали свою судьбу с военной службой: Владимир — подполковник, служит в артиллерийских частях, Анатолий — капитан 2-го ранга, инженер-механик подводного флота, Марлен — майор, летчик 1-го класса. Общий семейный стаж военной службы уже насчитывает около 120 лет.

Да, время пока еще такое, что давать отбой, ослаблять внимание к укреплению своих Вооруженных Сил мы не можем, не имеем права.

Тут, пожалуй, к месту будут и эти слова Юлиуса Фучика, написанные им за месяц до ареста и опубликованные в подпольном выпуске «Руде право»:

«…Нас преследовали, сажали в тюрьмы, выгоняли с работы… А уничтожили нас? Нет! Наоборот, сотни тысяч новых бойцов поняли, наконец, нашу правоту, присоединились к нам…

Потому, что мы делаем все, что нужно сделать, чтобы человечество шло вперед, к прекрасному будущему. Мы не сами придумали свои задачи, мы лишь глубоко познаем и осмысливаем задачи, которые выдвигает перед человечеством история и которые рано или поздно должны быть разрешены…

…Но каких жертв можно было избежать, если бы большая часть человечества вовремя поняла нашу правду, которую она понимает сейчас… Мы вспоминаем об этом для того, чтобы и мы и все извлекли уроки из этого исторического опыта… Не позволим никому разбить прочное единство народов…»[78]

Как все это звучит по-современному!

Все вынесший и выстоявший, не раз глядевший в глаза смерти, Козин Н. Д. не в состоянии забыть кровавых уроков истории, опыта Великой Отечественной войны.

В декабре 1972 года Герой Советского Союза, почетный гражданин Барнаула генерал-майор запаса Н. Д. Козин отмечал свое 70-летие. Заслуженного юбиляра сердечно поздравляли седые генералы, прошедшие сквозь огонь войны, и офицеры, и солдаты, которые сражались под его началом на самых ответственных участках многих фронтов, и партийные, советские и комсомольские органы, и молодежь, которая учится на примерах яркой боевой жизни героя любить так же страстно и беззаветно великую Родину.

Семьдесят лет — возраст солидный. Но Нестор Дмитриевич полон сил, он по-прежнему остается в строю, всегда среди народа, живет его делами и заботами, передает свою эстафету в надежные молодые руки.

Иллюстрации

Нестор Дмитриевич Козин


Ф.Г. Кондратьев.


В.А. Алтухов.


В.И. Тайков


С.А. Иванов.


Слева направо: Н.Д. Козин, начальник политотдела дивизии Н.Ф. Ведехин, автоматчик Богданов, комиссар дивизии П.Г. Коновалов. Август 1942 г.


Окружение и пленение 5-го фашистского армейского корпуса.


Е.И. Иткис.


П.Г. Коновалов.


Боевое знамя дивизии.


52-я и 13-я гвардейские дивизии встретились у поселка Красный Октябрь.


Соединение 52-й и 13-й гвардейских дивизий у поселка Красный Октябрь.


Встреча на Мамаевом кургане.


Г. Г. Пантюхов.


Боевой путь 52-й гвардейской стрелковой дивизии в 1943 году.


И. Ф. Юдич.


С. П. Зубов.


И. Т. Обушенко.


Н. И. Бигоненко.


К.Г. Губернаторов.


П.Д. Алексешников.


М.С. Султанов


В.Т. Широкоумов.


Группа генералов — участников штурма Берлина — перед парадом Победы на Красной площади в Москве. В первом ряду первый слева — Н. Д. Козин.


Встреча ветеранов 52-й гвардейской дивизии


На встрече с курсантами Барнаульского автомотоклуба ДОСААФ. Рядом с Н. Д. Козиным — Герой Советского Союза полковник в отставке Г. М. Левин и полковник в отставке Г. Г. Гулеватый.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное