Читаем Гвардейцы в боях полностью

…Уже который час длится бой. Кажется, осталось совсем немного — и они достигнут окраины! Усилие— и враг не выдержит натиска. Еще немного — и он будет выбит, и они возьмут деревню и выполнят приказ Но это ровным счетом почти ничего не значит за этим приказом последует новый, за деревней — другая деревня, за лесом — другой лес, за высотой — другая высота, за берегом — другой берег, и сколько бы ни идти всегда впереди будет расстилаться новый лес новый берег, которых надо достигнуть, и сколько бы высот ни брать, всегда будет новая высота, которую надо завоевать, — пока не будет полной победы. А они — и бойцы и командиры — уже устали и обессилели. Но победили. Они выполняли свой святой нелегкий солдатский долг. Они не падали духом.

«Придет время, и седовласые историки напишут о фактах, о людях, о славных гвардейских делах советских воинов боевого подразделения майора Нестора Козина. И сегодняшние будни лягут бессмертными строками в золотую летопись нашего народа.

…На боевом счету подразделения десятки освобожденных населенных пунктов, тысячи уничтоженных фашистких солдат и офицеров, большое количество захваченного военного снаряжения.

…Равнение только по передовым! Бейте гитлеровцев так, как бьет их подразделение Козина! Пусть же образцы отваги, бесстрашия и любви к своей Родине гвардейцев станут достоянием всех воинов Красной Армии!

…С захватывающим дыханием будут благодарные потомки читать волнующие строки ИСТОРИИ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ. А пока бой продолжается. В соседнем селе враг. Сегодня будет освобождено это уже четвертое село».

Так писала газета «В бой за Родину!» 7 января 1942 года о боевых делах гвардейцев полка.

Как-то сидим мы с Нестором Дмитриевичем в его квартире, беседуем о делах минувших. В это время по радио зазвучала песня «На безымянной высоте».

Мне часто снятся те ребята,Друзья моих военных дней,Землянка наша в три наката,Сосна сгоревшая над ней.Как будто вновь я вместе с нимиСтою на огненной чертеУ незнакомого поселкаНа безымянной высоте.

— Хорошая песня. Так оно не раз было, — произнес Нестор Дмитриевич, когда песня утихла. — Сражались в основном ровесники теперешней молодежи. Они жизни своей не щадили ради счастливой жизни нового поколения, ради свободы своей Родины. Было трудно, очень трудно, но двадцатилетние парни проявляли мужество и героизм, вместе со своими отцами и старшими братьями шли в смертельную схватку с врагом.

И вот теперь, бывая в гостях у коллективов предприятий и строек, у тружеников полей и ферм, у учащихся, и студентов, у молодых воинов и курсантов Барнаульского высшего военного авиационного училища летчиков, Нестор Дмитриевич рассказывает о тех подвигах.

Подвиги, совершенные более четверти века назад, бессмертны. Память народа — крепкая память. Народ высоко чтит заслуги тех, кто ковал Победу, окружает их почетом и уважением. Открываются новые музеи и мемориалы на полях былых сражений, в парках и на площадях поднимаются скромные памятники и торжественные обелиски. Дети приносят сюда цветы. В праздничные дни проводятся слеты ветеранов войны, торжественно отмечаются даты воинской доблести. Люди собираются, чтобы вспомнить боевую свою молодость, своих верных товарищей, почтить память не вернувшихся в родные края с тех кровавых полей, овеянных героикой и перенесенными страданиями. Их память хранит и живых и погибших.

— Знаете, на каждую встречу иду с волнением, — признается Нестор Дмитриевич. — Тяжелые воспоминания о дорогах войны, о цене побед, рассказы о боевых товарищах-сослуживцах, с очень многими из которых встречаюсь и переписываюсь сейчас…

Встречи, выступления… Они нужны людям, особенно молодежи. И эти встречи не забываются.

Вот Панкрушихинская районная комсомольская организация отмечала свое 50-летие. И на свой большой праздник комсомольцы села Кривое пригласили Нестора Дмитриевича Козина, Дмитрия Венедиктовича Денисова, Ивана Егоровича Гаманкова и других ветеранов войны. Каждому из них было что вспомнить, о чем рассказать, дать напутствие молодежи. В зале стояла полнейшая тишина, все, кто присутствовал, старались не пропустить ни одного слова. Мысленно вспоминали и погибших.

Чешский борец-коммунист Юлиус Фучик в сорок втором году писал из гестаповского застенка, из которого ему уже не суждено было выйти: «Об одном прошу тех, кто переживет это время: не забудьте! Не забудьте ни добрых, ни злых. Терпеливо собирайте свидетельства о тех, кто пал за себя и за вас…»

Как тут не вспомнить эти пламенные слова!

Потом юбиляров поздравляли пионеры — будущая комсомольская смена. А затем с ответным словом выступили комсомольцы.

Нет, такие встречи не забываются, они нужны: это молодежи, с ее постоянным задором, неиссякаемым энтузиазмом, дерзаниями, с ее верностью делу, подхватывать эстафету старшего поколения, хранить и приумножать боевые и трудовые традиции своих отцов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное