Читаем Гвардейцы в боях полностью

Бои проходили упорные и непрерывные. К Бацлаву, где противник занимал оборону на господствующих высотах, а все дороги плотно прикрывал минными полями, которые находились под артиллерийским и пулеметным огнем, войска 3-й ударной армии подошли своим левым флангом — 12-м гвардейским стрелковым корпусом. Атака этого сильного опорного вражеского пункта днем 18 апреля положительных результатов не дала. Тогда командир корпуса принял решение атаковать опорный пункт ночью. Наступление предполагалось начать всеми силами корпуса после 30-минутной артиллерийской подготовки. Главный удар наносился двумя дивизиями по наиболее слабому месту в обороне противника — севернее Бацлова. Еще одна дивизия частью сил должна была обойти опорный пункт с юга, а другой частью — атаковать его с фронта.

Но первые попытки 23-й гвардейской стрелковой дивизии овладеть шоссейной дорогой северо-западнее Бацлова, а 33-й — с ходу лобовой атакой занять опорный пункт успеха не имели. Положительных результатов не дала также и атака после сильного артналета. И тогда, чтобы овладеть Бацловом и высотами севернее его, в бой из второго эшелона корпуса вводится 52-я гвардейская стрелковая дивизия, перед которой была поставлена задача наступать из-за правого фланга корпуса севернее Бацлова. Но когда командиры частей произвели рекогносцировку, а подразделения дивизии, закончив подготовку, выходили к рубежу наступления, я получил приказ командира корпуса наносить удар не из-за правого, а из-за левого фланга 23-й дивизии. Для этого дивизии надо было сделать рокировку влево, что было не так просто в той сложной обстановке, и произвести всю работу по подготовке наступления сначала. К тому же этот маневр займет много времени, не менее восьми — десяти часов, и, возможно, будет стоить потерь и физических сил личного состава. А экономия времени и умелое, бережливое расходование сил, солдатского запаса энергии — это своего рода оружие. Я предложил оставить в силе первое решение, однако предложение принято не было.

Выполнив маневр и накоротке увязав вопросы взаимодействия, 52-я дивизия после 30-минутной артподготовки в 23 часа при поддержке танков и самоходно-артиллерийских установок перешла в атаку. Бой, носивший ожесточенный характер, продолжался до 4 часов 19 апреля. И только к утру частям 52-й, 23-й и 33-й дивизий удалось окончательно сломить сопротивление противника. В 5 часов Бацлов был взят. Но в отдельных местах гитлеровцы все еще отчаянно сопротивлялись. Весь день усердствовала вражеская авиация.

151-й полк с двумя батареями самоходных установок 1-м и 3-м дивизионами 124-го гвардейского артполка, 106-м минометным полком, ротой саперов 61-го гвардейского отдельного саперного батальона после боев в Бацлове, преодолевая яростное сопротивление фашистов, продвигался на запад и к 7 часам во взаимодействии с 23-й гвардейской стрелковой дивизией овладел населенным пунктом Рейхенов, а к 13 часам вышел на рубеж в 1–2 километрах северо-восточнее Предиков, сильным огнем штурмовых орудий был остановлен.

155-й полк с батареей самоходных установок 2-м дивизионом 124-го артполка, 124^м минометным полком, взводом саперов 61-го саперного батальона, ломая сопротивление арьергардов врага, к 13 часам вышел на рубеж юго-восточнее Предиков, где, наткнувшись на противопехотные и противотанковые минные поля, прикрываемые артиллерийским и пулеметным огнем врага, также был задержан.

До 18 часов в полках велись организация взаимодействия частей и подразделений, доразведка врага, саперы готовили проходы в минных полях.

После всей этой подготовительной работы и 10-минутного артиллерийско-минометного налета 155-й полк возобновил атаку Предиков с юга, а 151-й — с северо-востока. После часового натиска населенный пункт был очищен от врага.

Ломая упорство и преодолевая сопротивление врага, полки первого эшелона дивизии к 8 часам 20 апреля вышли: 151-й полк — на западную опушку леса Вилькендорфер, а 155-й полк — на южную опушку этого же леса, где был встречен артиллерийско-минометным, ружейно-пулеметным огнем и огнем штурмовых орудий и танков с места и не смог продвинуться дальше. Не увенчались успехом и следующие две попытки. В это время 5-я стрелковая рота капитана Крошкина на правом фланге 155-го полка, отбросив прикрытие противника, уверенно продвигалась вперед. Используя этот успех, 155-й полк делает обходной маневр вправо и, сбивая вражеские группы прикрытия, выдвинувшиеся после прохода 151-го полка, к 10 часам 20 апреля вышел в район севернее Вилькендорф — озеро Херрен.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное