Читаем Гвардейцы в боях полностью

Чтобы еще более ускорить успешное продвижение войск 3-й ударной армии, командующий фронтом в полосе действия 12-го гвардейского стрелкового корпуса 19 апреля ввел в действие 9-й гвардейский танковый корпус 2-й гвардейской танковой армии, который эффективно помог в наступлении 52-й дивизии. 61-й отдельный саперный батальон и приданный 15-й инженерно-саперный батальон многое сделали, чтобы проложить путь танкам и пехоте.

Значительное продвижение подразделений дивизии было обеспечено благодаря смелым и решительным действиям передового отряда под командованием подполковника С П. Зубова, в частности 1-го батальона капитана И. Я. Тоткайло, 124-го артиллерийского полка подполковника Никифора Ильича Бигоненко, который оперативно руководил своим полком, всегда находился там, где гвардейцы его полка решали основную задачу. В боях отличились батарея лейтенанта Сенько, которая своим метким огнем подавила вражескую минометную батарею и подбила штурмовое орудие, батарея капитана Николая Ивановича Евтухова 151-го стрелкового полка, отразившая две контратаки и уничтожившая танк и противотанковое орудие.

Немало образцов отваги и мужества показали воины стрелковых подразделений. Вот один из примеров. Расчет станкового пулемета 1-й пулеметной роты младшего сержанта Ивана Антоновича Савельева при совершении 155-м стрелковым полком обходного маневра на маршрут 151-го стрелкового полка прикрывал его левый фланг. Отражая атаки противника, расчет уничтожил больше взвода вражеской пехоты. А снайпер младший сержант А. П. Федюхин вывел из строя трех фашистских офицеров.

Чтобы удержать последнюю полосу обороны перед Берлином, гитлеровское командование бросало в бой все, что только могло. Пленные, которых было взято более двухсот человек, принадлежали 11-й моторизованной дивизии СС и бригаде истребителей танков. Гитлеровские части были усилены бригадой штурмовых орудий, тяжелой артиллерией, зенитными подразделениями, используемыми для стрельбы по наземным целям.

Что из себя представляла бригада истребителей танков? Она состояла из четырех батальонов, сформированных из 16—17-летних юношей, призванных по тотальной мобилизации. Вооружены они были фаустпатронами — ручными противотанковыми гранатами. Этот вид оружия ближнего боя фашисты особенно активно применяли в Вилькендорфском лесу и в населенных пунктах.

Значительную активность стала проявлять и вражеская авиация, которая наносила бомбовые удары по нашим боевым порядкам и тылам, однако полное превосходство в воздухе имела наша авиация.

С начала Берлинского наступления условия боевых действий непрерывно менялись, приходилось перестраиваться на ходу, менять тактику. Если в первые два дня — 16–17 апреля — наши усилия были направлены на преодоление укрепленной обороны в условиях труднопроходимой приодерской поймы, а затем бои развернулись на проселочной местности за овладение опорных пунктов и господствующих высот, то теперь перед частями дивизии на подступах к Берлину с северо-востока сплошной стеной стоял лес Вилькендорф. Все просеки и дороги, идущие через лес, имели завалы и заминированные участки, которые прикрывались противотанковыми и зенитными орудиями для стрельбы прямой наводкой и многочисленными группами «фаустников». Поэтому бои в лесу принимали самый ожесточенный характер, продвижение наших войск вперед было чрезвычайно затруднено. Саперам с группами разграждения приходилось усиленно вести саперную разведку, подрывать и растаскивать заграждения, устанавливать обходные пути. Хорошо организована была разведка и в 56-й отдельной разведроте капитана Н. А. Короля. Разведчики проникали в тыл вражеских засад, уничтожали мелкие группы и расчеты «фаустников», отдельные машины и повозки, нарушали линии связи, захватывали пленных.

Гитлеровцы вынуждены были принимать срочные меры, чтобы обезопасить свои тылы и связь, однако под давлением наших войск их разбитые части отходили, на ходу организовываясь в сводные отряды. Покинув лес, они закреплялись на внешнем оборонительном обводе. С вводом в действие свежего полка «Данемарк», до трех батальонов фольксштурма, поддержанных артиллерийско-минометным огнем и танками, противнику удалось задержать наступление 23-й и 52-й стрелковых дивизий. Однако, уточнив обстановку, подтянув тылы, наладив взаимодействие с танками и подразделениями 23-й стрелковой дивизии, части 52-й дивизии после массированного 10-минутного артиллерийско-минометного налета, поддержанные танками и огнем артиллерии последовательного сосредоточения, перешли в решительное наступление.

Прорвав оборону противника и преследуя его, гвардейцы 52-й дивизии с частями 108-й гвардейской танковой бригады с боями прошли 27 километров и к 23 часам 20 апреля достигли рубежей: 151-й полк — Вильгельминенхов, 155-й — берегов озера Хаусзее, 153-й полк вышел во второй эшелон дивизии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное