Гвардия Хаоса (СИ)

Освободив правую руку, подручный Батео ударом кулака вывел из строя еще одного солдата, головой нокаутировал другого, удерживающего левую. Оставалось сбросить еще троих, пока остальные не опомнились, и парень с этим справился, продемонстрировав потрясающую гибкость позвоночника и скрутив тело едва не на половину полного оборота и при этом согнуться в поясе, чтобы дотянуться до противника. Зацепился пальцами за стальной край шлема бойца и потянул на себя, стряхнул с ноги его соседа, оттолкнулся и все вчетвером дружно покатились по земле, собирая пыль. Когда движение тел прекратилось, на ноги поднялся только парень — солдаты остались лежать у его ног.

Кенсэй одобрительно присвистнул: гемини знал приемы сразу нескольких школ боевых искусств. Мог бить любой предназначенной для этого частью тела, исполнял броски, захваты и вовсю использовал вес противника против него же. Бой с ним был похож на попытку схватить и удержать лавину или селевой поток, потому что хоть у него и не было боевого опыта — это было хорошо заметно, как и отсутствие отточенной завершенности приемов — но проблему решали звериная ярость, инстинкты, невероятная сила и гибкость. И полная невосприимчивость к боли.

Вуйджо осталось трое, в том числе громила-командир. Который нарушил обещание не проливать крови и обнажил меч. Подчиненные последовали его примеру. Парень осмотрелся по сторонам в поиске подручного оружия и схватил поданную ему стариком метлу.

— Осторожнее, — предостерег его Батео.

Громила медленно, шаг за шагом, приближался к парню, занеся меч над головой, пока двое других заходили с флангов. Гемини дождался, пока тот, что справа, на полшажка опередит напарника и командира, и со всей силы ударил метлой по выставленной вперед деревянному щиту. Связанные в пучок прутья разлетелись в стороны, древко изогнулось дугой — и не сломалось. Первого из оставшейся троицы Вуйджо смело.

Кенсэй проводил взглядом улетевшее тело и снова присвистнул. Траектория полета обрывалась где-то в зарослях джунглей в двадцати шагах от дома кузнеца.

До громилы наконец дошло, но бежать было поздно. Удар деревянной палки, из которой следовало бы сделать боевой шест или копье, а не метлу, оставил в его руках рукоять с обломком лезвия длиной в два пальца и только задел стальной шлем — воин успел пригнуться. Но ремешок, удерживающий шлем на голове, лопнул, и он слетел, кувыркаясь в воздухе и разбрасывая солнечные зайчики своей лакированной поверхностью. Голова осталась на месте, но постояв немного, командир Вуйджо покачнулся, а потом бревном рухнул на землю.

Последний солдат не стал досматривать картину падения своего предводителя и кабаном ломанулся в зеленые заросли. Его не преследовали.

Ло отпустил Кенсэя и первым покинул их общее укрытие, направившись к подмастерью Батео, который стоял среди поверженных противников и ждал, не поднимется ли кто из них. Вуйджо даже не стонали, но парень все ожидал подвоха, и когда полоумный подбежал к нему, посмотрел на него таким диким взглядом, что Ло испуганно замер на полпути.

— Это ты, — седой гемини узнал местного дурачка и расслабился. А потом глубоко втянул воздух носом, прислушался и неожиданно спросил, глядя прямо на Кенсэя, скрытого зарослями:

— Кто с тобой?

Кенсэй понял, что его обнаружили, и решил наконец показаться. Вышел на открытое пространство, демонстрируя пустые ладони, и издали представился:

— Мое имя Кенсэй, вольный мечник Архипелага. Меня привела к вам слава о мечах мастера Бете Батео.

Парень внимательно осмотрел его с ног до головы, взгляд задержался дважды — на парных клинках на поясе и нехарактерных для яо светлых волосах. Кареглазые блондины крупного телосложения были среди них редкостью.

— Кенсэй — всего-лишь прозвище, — произнес кузнец, подходя ближе. — Как твое настоящее имя, воин?

— Это мое единственное имя, — покачал головой мечник. — И его достаточно, потому что это имя первого меча Архипелага.

— Громкие слова, — усмехнулся Батео, но Кенсэя это не смутило.

— Я думал, что на Эко найду лучшие клинки, выкованные человеком…

— Тогда тебе следовало отправиться на Красную Гору, — кузнец был польщен его словами, но предел своего мастерства осознавал.

— Ее мечи куются только для Акаяма, — ответил Кенсэй недрогнувшим голосом. — Но дело не в этом. Только что я понял, что мне больше не нужны и ваши клинки, мастер Бете Батео. Мне нужен ученик, и я нашел его. Парень, как твое имя?

— Дженази, — ответил тот, с изумлением взирая на самопровозглашенного учителя.

— Я увидел, с каким удовольствием ты размахивал своей метлой, Дженази. Я научу тебя, как держать в руках меч.

— Ему хватит и метлы, чтобы отмутузить тебя, — вскипел Батео, осознав, что у него самым наглым образом сманивают ученика. — Сынок, воткни ему ее в задницу.

Кенсэй снял с пояса мечи и обнажил один, как бы случайно ослепив кузнеца солнечным зайчиком. Воткнул в землю и повесил на рукоять кафтан, оставшись в рубашке. В руках у него остались только ножны.

— Я просто покажу, что можно сделать только ими, — пояснил мечник. — Готов?