Гвардия Хаоса (СИ)

— Острова Дома Акаяма названы Камнями Шабаку, потому что были созданы человеком с таким именем в дни великой катастрофы, преобразившей мир. Это он приказал моим предкам всегда быть готовыми к большой беде, и даже оставил точную инструкцию главе Дома, моему прадеду, который уже четыреста лет медитирует на вершине Красной Горы. В одной из ее пещер есть изображение Шабаку — он был великаном в два человеческих роста, с белыми волосами и фиолетовыми глазами. Дженази ростом не вышел, но в остальном… Похож. И беря во внимание его силу, я уверен, что он и Шабаку одной крови. Согласитесь, мастер Батео — я, рожденный в Доме Акаяма, смогу обучить его большему, чем вы.

Бете Батео задумался и посмотрел на жену, которая все это время просидела, не проронив ни звука, слушая беседу мужчин. И понять, что она думает, было невозможно — таким спокойным было ее гладкое, лишенное морщин лицо.

— Что скажешь, Тома?

— Решение примет Дженази. Но перед этим посоветуется с Богиней.

— Богиня? — не понял Кенсэй.

Бете Батео улыбнулся.

— Кузнецы острова Эко никого не боятся вовсе не потому, что Дом Ким оказывает нам свое покровительство. Завтра утром Дженази отведет тебя к ней. Если захочет.

***

Дженази разбудил Кенсэя за час до рассвета. Тома Батео разместила гостя в комнате на втором этаже, и ученик кузнеца вошел в нее так тихо, что воин услышал его, только когда он подошел вплотную к кровати.

— Сказать, что согласен стать моим учеником, можно было и попозже, — пробормотал Кенсэй спросонья, и окончательно проснулся.

— Я еще ничего не решил, — ответил Дженази. — Мне нужно посоветоваться с настоящей покровительницей этого острова, а для этого она должна вас увидеть.

— Смутно улавливаю логику… Ну, веди тогда.

И Дженази отвел его к трещине в скалистом обрыве северного берега острова. Идти к ней пришлось по камням, на которые в ритме размеренного человеческого дыхания накатывали прохладные морские волны, иногда по пояс в воде. Будь прибой сильнее, и на подобную прогулку согласился бы только самоубийца или обладатель сильных мистических способностей, но в эту ночь хватало и обычной физической подготовки. И удачи, которая не позволит подскользнуться на мокром базальте и размозжить себе голову.

Трещина была входом в узкое ущелье, дно которого было непроходимым совершенно из-за бурлящего потока, которым море врывалось в столько ограниченное пространство и с силой било о камни. Дженази выбрал точкой опоры уступы на каменных стенах, мокрых от соленых брызг, и задерживался на них ровно настолько, сколько требовалось для толчка к следующему прыжку. Кенсэю оставалось только надеяться на то, что результаты встречи в конце этого пути оправдают затраченные усилия.

Ущелье становилось все уже, и вскоре его стены сомкнулись над головой; поток воды не стал слабее, наоборот, и за века прорезал себе путь в твердой вулканической породе, вонзившись глубоко в камень. Под ногами стало сухо, и в пещеру они уже спокойно вошли. Огромное сферическое пространство, высеченное в скале самим временем, было заполнено мраком и соленым морским воздухом, из центра выгнутого линзой пола доносился спокойный плеск волн, отраженный многократным эхом от базальтовых сводов. Кенсэй сложил ладони ковшиком, прошептал-выдохнул на них слова из языка Забытых Богов — и вспыхнуло пламя, золотое и мягкое. Огонек уверенно трепетал в его руках, пока не забился, словно чье-то сердце, и не взлетел вверх в форме певчей птицы, освещая своды пещеры.

— Вы — чародей, — произнес Дженази, наблюдая за полетом мистического создания. — Не встречал вас раньше.

— На Архипелаге хватает чародеев, — пожал плечами Кенсэй. — Правда, я сильнее многих из них.

— Почему вы сразу не сказали об этом? — удивился парень.

— Потому что ты не можешь стать чародеем, — ответил Кенсэй. — И эти знания для тебя по большей части будут бесполезны. Так где твоя покровительница острова?

— Она прямо перед вами, — ответил Дженази, глядя на естественный бассейн в центре пещеры.