Гвардия Хаоса (СИ)

— Все хорошо. Просто я вспомнил, что именно здесь впервые встретился с Нолой. Она едва не попала под огонь боевика заоблачников, — Дженази решил умолчать, что снаряд предназначался ему. С другой стороны, не мог же он рассказать Диего и то, что Нола сражалась на другой стороне, помогая тем, с кем ее дядя сражался в окопах Судо. Он знал, что Диего это расстроит.

— Вы спасли ее, — кивнул старик. — К слову, это значит, что не зря я перевез в Эрту вашу статую. Вы приложили руку к освобождению нашего города.

«Я всего-лишь отдал приказ прекратить обстрел и перебил отряд бойцов Небесных Городов,» — пронеслось в голове Дженази. Но вместо этого вслух он произнес:

— Я не командовал той операцией, и оказался здесь в тот день случайно. Хватит об этом… Ты обещал показать дом, в котором родилась Нола.

— Мы уже почти пришли, — улыбнулся Диего, и они продолжили путь.

Старик остановился через пять минут — напротив уютного двухэтажного дома, совершенно типичного для этого города и этих краев. В таких домах проживало сразу по четыре семьи, которые чаще всего приходились друг другу родственниками. Главный вход сразу выводил на улицу, на широком тротуаре оставалось место только для лавочек и цветочных клумб; двор находился по другую сторону, и обычно был общим с жителями дома с соседней улицы. Иногда такой внутренний двор разделяли высоким кирпичным забором, что свидетельствовало о том, что жильцы не в ладах с соседями. Разделен двор забором позади этого дома или нет, Дженази даже не догадывался: куда больше его волновало то, что он вот-вот перешагнет порог дома Нолы.

— Вот он, семнадцатый по Кузнечной улице, — произнес Диего, выпрямившись и заложив руки за спину. — Здесь половина семей — родня Орчи, и до войны они были известными в наших краях кузнецами. Отец Лето даже умел ковать мистическую сталь, но небожители забрали его до того, как он успел передать сыну ее секрет. А во время войны погибло много мастеров-кузнецов их семьи, да и сам Лето пропал… Так что больше Орчи не кузнецы.

— Печально, — ответил Дженази, удивляясь еще одному совпадению. Нола оказалась дочерью кузнеца.

Диего подошел к двери, открыл ее и без стука вошел.

— Эй, есть кто дома? Матэас! Моника!

Перешагнув порог дома вслед за стариком, Дженази оказался в светлой и просторной парадной с каменным полом, тремя дверьми, художественным нагромождением кадок с декоративными деревцами в центре, и двумя лестницами с резными деревянными перилами, по правую и левую сторону, которые вели на второй этаж.

Первой открылась дверь справа, и из-за нее показалось слегка полноватое лицо встревоженной их внезапным визитом немолодой женщины лет за пятьдесят. Следом сверху о перила грудью оперся мужчина лет сорока с проседью на висках, с любопытством разглядывая гостей. На лестнице напротив него из двери выскочил мальчишка лет семи, увидел Диего и громко крикнул, на весь дом:

— Деда! Дед Диего пришел! — и скрылся в глубинах квартиры.

Через пару минут поприветствовать гостей вышли все жильцы дома. Ритуал ограничивался простым кивком в сторону Диего, улыбкой или взмахом руки — его тут все знали и не удивились визиту старика. Дженази вызвал в них сильнейшее любопытство, но Диего всем своим видом показал, что сейчас не время всем и сразу знакомиться поближе, и просто представил его как своего полевого командира. Разумеется, это вызвало лишь еще больше вопросов, кое-кто даже посмотрел на Дженази с сочувствием, решив, что ему приходится возиться со сбрендившим древним стариком, который называется своим командиром человека в пять раз младше себя.

Дженази оставалось только вежливо улыбаться и кивать в ответ на приветствия.

А потом вниз спустился Матэас Орчи. Бывший Гвардеец сразу уловил портретное сходство с Нолой, хотя мужчине было уже заметно за шестьдесят. Видимо, нос и подбородок передавались в их семье по наследству еще со времен дедов-прадедов ее отца. А среди длинных седых волос Матэаса, не утративших своей густоты, еще угадывались каштановые пряди.

Только глаза у него были зеленые.

— Матэас, товарищ полковник знал Нолу, — без всякого приветствия, в лоб заявил Диего, и пожилой мужчина растерялся.

— Кого? — спросил он в наступившей тишине. В парадной находилось уже больше дюжины человек, и все они ожидали объяснения того, что же имеет ввиду самый древний житель их города.

— Нолу Орчи, твою двоюродную прабабку. Она была моей племянницей со стороны сестры, — терпеливо объяснил Диего.

— Совсем ты того стал, старый пень, — с тихим изумлением произнесла женщина, вышедшая вместе с Матэасом — видимо, его жена Моника.

— Мне двести тринадцать лет, уважаемая, — Дженази вынужденно встал на защиту старика, и вместо долгих объяснений того, как это возможно, протянул ей изящную розу изо льда, которую создал на глазах у всех за пару секунд. Изогнутый ледяной стебель без шипов, с ажурными листьями, венчал небольшой бутон с тончайшими прозрачными лепестками, покрытыми инеем — который уже начал таять, превращаясь в крупные капли импровизированной росы.

— Волшебник… — пронеслось завороженное по нестройному ряду Орчи.