Гвардия Хаоса (СИ)

Леса Даери сгорали в золотом огне. Яростное пламя достигало облаков и разгоняло их во все стороны света, формируя испепеляющий все живое циклон, который Кенсэй собирался направить на юг, в сторону новых владений Глории, где она выращивала совершенно новую, абсолютно чуждую человечеству расу. Опустошение и геноцид — вот чем решил ответить бывший Гвардеец матери своего самого младшего сына, утратившей всякую связь с людьми.

Вернувшись из Судо, Кенсэй не терял времени и собрал своих лучших учеников, среди которых были его дети, и повел их на границу с Даери, леса которого уже ожили и направили смертоносные побеги и корни в сторону республики Кнорна. В сторону его нового дома. Он обосновался в ее столице, Мазал-Ката, сразу после распада Гвардии, и основал собственную школу, готовя мастеров меча и чародеев сначала для защиты восточных регионов Вердиро, а потом и всей созданной Белгорро Федерации. Сформировал отряды специального назначения для борьбы с такими угрозами, как ярмиры, древние демоны Тейзои и всяческие темные сущности, требовавшие особого подхода. Дочерняя организация «Молота» получила название «Часовые Кэнсея», хотя сам Кенсэй выступал против такого наименования, и в детали ее деятельности не были толком посвящены даже представители высшего руководства главной службы безопасности Федерации. Да и повода особого не было: Часовые находились на самообеспечении, лишь изредка запрашивая помощь Молота, а результаты их деятельности никогда не попадали в сводки новостей. Никто не знал, скольких древних и непознанных чудищ они остановили за сотню лет своей истории.

Но на этот раз действия Часовых скрыть было невозможно. Кэнсей собирался испепелить целый полуостров, некогда заселенный десятками миллионов людей, а ныне обращенный в смертоносные джунгли — по воле Глории. Иного выхода он не видел: в тот самый час, когда Дженази сокрушил ярмиру в тысячах километров к западу, началось наступление самой природы на города Федерации. К тому моменту, когда Кенсэй оставил Юрику и вернулся, погибли уже сотни ни в чем неповинных людей, а тысячи бежали на север. Прочь от чудищ, рожденных Глорией.

— Это изменит климат на всей планете, отец, — произнесла Джун, зачарованно рассматривая горизонт, объятый золотым пламенем. Ночь давно опустилась на землю, но отблески пламени, отразившиеся от облаков дыма, окрасили весь мир в оранжевый, вселяя в сердце тревогу и страх. Зарево пожара было видно на многие сотни километров.

Кенсэй, объятый чародейским огнем, лишь мрачно стиснул зубы. Держать столь масштабное заклятие под контролем было крайне непросто, ему пришлось согласиться выпустить вместе с пламенем волю Баад-Бор-Ксона, даровав ему частичную свободу. Дух Забытого Бога метался в потоках пламени, закручивая огненные смерчи, ежесекундно грозя полностью истощить разум чародея и погрузить его в многодневный сон. Да и сама энергия Бор-Ксона будет сильно истощена, что сделает его практически бесполезным на некоторое время.

— У нас нет других вариантов, — ответил вместо отца Атсуши, стряхивая пепел с темно-коричневого кафтана. Он был немного выше старшей сестры, и у него не так сильно вились очень светлые, льняные волосы, которые он собирал в хвост. Копну своих густых волос Джун удерживала с помощью зеленой шелковой ленты, на которой она вышила заклятья-обереги своего Забытого Бога. Похожие строки заклинаний были нанесены и на ее пластинчатые доспехи, собранные из чешуи драконовой змеи Лсота, но с ними ей помог самый младший брат — Манабу. Парень — Кенсэй никак не мог привыкнуть к тому, что его сыну уже двадцать пять лет — вырос посредственным бойцом и скромных способностей чародеем, и потому все свои силы и все свое время посвятил ремеслам. Получалось у него весьма неплохо.

Кенсэй вздохнул. Он хранил в тайне свою родственную связь с этими тремя так надежно и тщательно, что периодически сам забывал, что у него есть дети. Так было нужно: Сигурду совсем не следовало знать, кого среди прочих юношей и девушек обучает один из его сильнейших противников. И он так привык скрывать их происхождение, что не решился рассказать о них даже Дженази и Юрике.

Хотя он не грешил против истины, когда сказал, что у него нет внуков — его оболтусы не сподобились завести детей.

— Мастер, твари ярмиры отступают вглубь Даери, — Рикард, старший наставник школы Кенсэя, вышел из зеленого овала, оставляя за собой тропинку еще теплого пепла, густо осыпающегося с его волос и одежды. — А еще они закапываются. Корни деревьев уходят глубоко в землю, там их огонь не достает. Глория обретет здесь былую силу, как только пламя погаснет и земля остынет.

— Я не могу превратить целую страну в стеклянную пустыню, — проворчал Кенсэй. — У меня сил не хватит. Выжгу полосу еще на пятьдесят километров, а дальше зачистим все гнезда тварей, которые сможем найти. Потом сюда прибудут армейские части, и станет проще.

— Мы здесь застрянем на месяцы, — вздохнула Джун. — Это будет настоящая война, с окопами и минными полями. И все из-за одной-единственной ярмиры.