Гвардия Судоплатова. Организация диверсий в тылу противника спецподразделениями НКВД

Само собой разумеется, я мечтал попасть в оперативную группу, действующую в глубоком тылу противника. Я числился в резерве, но на специальную подготовку, как Сашу Святогорова, меня не ставили. И вдруг вызов к полковнику Сидорову! Надо срочно вылетать в группу Барановского, на подготовку и сборы – 3 дня! Я буду действовать под псевдонимом «Капитан Гурский», о чем шифрованной связью уже в оперативную группу сообщено.

– Почему капитан и почему Гурский? Я же не капитан…

– Так по легенде. Это – непринципиально.

Через несколько дней, практически без специальной подготовки, глубокой ночью мы с майором Зоричем (то есть Святогоровым А. П.) оказались за две тысячи километров от Киева, спустились на парашютах чуть ли не в костры, полыхавшие на партизанской базе в районе польского города Парчева.

Слева направо: «майор Зорич» А. П. Святогоров и «капитан Гурский» А. Г. Коваленко. Польша, август 1944 г.

Совсем недавно, будучи в гостях у своей сестры в Киеве, я встретился со Святогоровым, который буквально живет воспоминаниями о военной поре, издает книги, часто выступает перед общественностью с рассказами о партизанской жизни, принимает деятельное участие во всех мероприятиях ветеранов, в том числе на Красной площади (участник чуть ли не всех парадов Победы). Заговорили о сослуживцах, дошли и до Ивана Павловича П.[8] Оказывается, он сравнительно недавно умер от инфаркта. Как положено, я сказал несколько хороших слов о покойном, с которым служил в одном отделении, он тогда был старшим оперативным уполномоченным.

– Он, конечно, человек неплохой, но лететь со мной в тыл струсил… – прокомментировал мои слова Святогоров.

– А мне он казался смелым и целеустремленным.

– Причем здесь целеустремленность?! – удивился Святогоров и, немного подумав, продолжил. – Хотя тогда он здорово добился своей цели, доказав, что двух опытных оперативных работников для Барановского – слишком жирно! Хватит и одного… А у самого коленки дрожали…

– А причем тут я?

– Да ты что?! Не знаешь, что тебя послали вместо него? – с недоверием спросил Святогоров.

– Первый раз слышу…

Когда узналась правда, многое стало на свои места…

Динамовцы Латвии сражаются

Ян Янович Веверс,

генерал-майор, сотрудник «латышского» отделения

4-го Управления НКВД – НКГБ СССР, в 1954–1963 г. —

председатель КГБ при СМ Латышской ССР

20 марта 1942 года на территорию оккупированной фашистами Латвийской ССР был направлен диверсионно-разведывательный отряд. В него вошли бойцы-омсбоновцы, латыши и русские, до войны проживавшие в Латвии, хорошо знавшие язык, условия жизни и обычаи местного населения.

Возглавил отряд двадцатилетний лейтенант Дмитрий Иосифович Крупа в 1940–1941 годах – работник милиции. Комиссаром стал также уроженец Латвии – Григорий Федорович Астратов, коммунист, участник большевистского подполья еще при буржуазном режиме. Агентурно-оперативной деятельностью руководил чекист запаса Альберт Карлович Вильямс.

Отряд состоял из двух групп: основной и разведывательной во главе с Иваном Ульяновичем Тихомировым, которой предстояло осесть в Латвии. Наряду с заданиями разведывательно-диверсионного характера Крупе было поручено обеспечить переход этой группы в район поселка Сомерсеты, в 40 километрах от Двинска.

Конечно, продвижение отряда, хотя он и насчитывал всего 25 бойцов, в глубь фашистского тыла было нелегким. Поэтому перед Крупой была поставлена задача – в случае столкновения с противником прежде всего дать возможность уйти разведчикам Тихомирова.

Так и случилось. Едва отряд в начале мая достиг вертуловского леса, как его окружила рота карателей. Завязался ожесточенный бой. Группа Тихомирова вначале приняла участие в бою, а затем незаметно отделилась и направилась в заданный район. Дав Тихомирову возможность уйти, Крупа с отрядом вырвался из кольца. В схватке с карателями погибли комиссар Астратов и пятеро бойцов. Еще одно обстоятельство осложнило положение: во время боя раненый радист Белоусов вынужден был утопить в озере свою рацию. Крупе, оказавшемуся без связи, пришлось возвращаться.

Осталась без связи с Центром и группа Тихомирова, его разбитую рацию также поглотило лесное озеро.

Радист Александр Дмитриев отправился в Москву за новой аппаратурой и указаниями о дальнейшей работе. Не владея ни латышским, ни немецким языком, он проявил истинное мужество, немало инициативы и изобретательности, чтобы уйти от преследования фашистских карателей, националистов и полицаев и добраться до линии фронта. В середине марта 1943 года Дмитриев вернулся в Латвию с новой рацией, уже как руководитель разведывательной группы.

До прихода советских войск группа Дмитриева – Тихомирова находилась на нелегальном положении и, несмотря на крайне тяжелые условия работы, регулярно информировала Центр об обстановке в Латвии.