Гвенди и её шкатулка

Наконец температура спадает, и Гвенди возвращается в мир. Почти все летние каникулы она работает в закусочной как проклятая. Когда Гвенди не на работе, она бегает трусцой по раскалённым солнцем дорогам Касл-Рока или запирается у себя в спальне и слушает музыку. Лишь бы голова была чем-то занята.

Шкатулка по-прежнему спрятана в кладовке. Гвенди всё ещё думает о ней — ещё как думает, — но она больше не хочет иметь с ней никаких дел. Ей не нужны ни шоколадки, ни серебряные монеты, ни тем более проклятые кнопки. Чаще всего она ненавидит шкатулку и всё, о чём та ей напоминает, и мечтает от неё избавиться. Расплющить её кувалдой или завернуть в одеяло и отвезти на свалку.

Но она знает, что не сделает этого. Вдруг кто-то найдёт шкатулку? Вдруг нажмёт на одну из кнопок?

Она оставляет её лежать в кладовке, собирать пыль и обрастать паутиной. «Да пусть эта чёртова штуковина хоть сгниёт там!» — думает она.

24

Гвенди загорает на заднем дворе, слушая Боба Сигера и «Силвер Буллет Бэнд» на магнитофоне «Сони», когда из дома выходит миссис Питерсон со стаканом воды со льдом. Мать подаёт стакан Гвенди и садится на край шезлонга.

— Ты в порядке, малышка?

Гвенди снимает наушники и отпивает глоток.

— В полном.

Миссис Питерсон выразительно смотрит на неё.

— Ну, может, не в полном, но мне уже лучше.

— Надеюсь. — Она сжимает ногу Гвенди. — Ты же знаешь, мы всегда готовы поговорить, если ты захочешь. О чём угодно.

— Знаю.

— Просто ты всё время молчишь. Мы беспокоимся.

— У меня… есть о чём подумать.

— Ты ещё не готова позвонить мистеру Кепнесу?

Гвенди не отвечает, только качает головой.

Миссис Питерсон встаёт с шезлонга.

— Ты только помни об одном.

— О чём?

— Тебе станет легче. Так всегда бывает.

Это почти то же самое, что сказал отец Олив. Гвенди надеется, что это правда, но у неё есть сомнения.

— Мам…

Миссис Питерсон останавливается и оборачивается.

— Я люблю тебя.

25

Как выясняется, мистер Кепнес был неправ, а миссис Питерсон — права. Гвенди не становится хорошо, но становится легче.

Гвенди знакомится с парнем.

Его зовут Гарри Стритер. Ему восемнадцать, он высокий, красивый и остроумный. Он новичок в Касл-Роке (его семья переехала пару недель назад, потому что отца перевели сюда по работе), и если это не классическая Любовь с Первого Взгляда, то что-то очень похожее.

Гвенди стоит за прилавком в буфете, отпуская посетителям стаканы с попкорном, конфеты «Лаффи Таффи» и колу, когда входит Гарри с младшим братом. Она сразу замечает его, а он — её. Когда подходит его очередь, между ними проскакивает искра, и оба начинают заикаться и мямлить.

Гарри возвращается на следующий вечер, на сей раз без брата, хотя в кино всё ещё идут «Ужас Амитивилля» и «Фантазм», и снова встаёт в очередь. На этот раз, кроме маленькой порции попкорна и содовой, он просит у Гвенди её телефон.

Он звонит на следующий день и в тот же вечер заезжает за ней на ярко-красном «Мустанге»-кабриолете. Со своими светлыми волосами и голубыми глазами он выглядит как кинозвезда. На первом свидании они идут в боулинг и ужинают пиццей, на втором — катаются на коньках на катке Гейтс-Фоллз, и после этого становятся неразлучными. Пикники на озере Касл-Лэйк, поездки в Портленд по музеям и магазинам, кино, прогулки. Они даже на пробежки выходят вместе и бегут нога в ногу.

К началу учебного года Гвенди уже носит школьное кольцо Гарри на цепочке на шее и пытается придумать, как начать разговор с мамой о контрацепции. (Этот разговор произойдёт только два месяца спустя, но когда он наконец состоится, Гвенди с облегчением увидит, что мама не только будет готова её поддержать, но и запишет её на приём к врачу — браво, мама!).

Есть и другие перемены. К огорчению тренеров и подруг по команде, Гвенди решает в этом году не заниматься футболом. Ей просто не до того. Кроме того, Гарри не спортсмен. Он всерьёз увлекается фотографией, и так они смогут больше бывать вместе

Гвенди, наверное, никогда не была так счастлива. Шкатулка по-прежнему иногда всплывает в её мыслях, но всё это кажется уже каким-то сном из детства. Мистер Феррис. Шоколадки. Серебряные доллары. Да было ли всё это?

Но от бега она отказываться не собирается. Когда в конце ноября начинается сезон кросса в помещениях, Гвенди готова приступить к делу. Гарри сидит на трибунах на всех соревнованиях, фотографирует её, болеет за неё. Несмотря на то, что Гвенди тренировалась все лето и осень, она приходит всего лишь четвёртой на соревнованиях округа и впервые за всю старшую школу не выходит на уровень штата. Более того, в декабре она приносит домой табель с двумя четвёрками. На третье утро рождественских каникул Гвенди просыпается и плетётся в ванную пописать. Закончив свои дела, она правой ногой вытаскивает весы из-под трюмо и встаёт на них. Ощущения её не обманули: она набрала шесть фунтов.

26

Первый порыв Гвенди — бегом по коридору, запереть дверь в спальню, выхватить шкатулку, дёрнуть за рычаг и проглотить волшебную шоколадку. Она почти слышит у себя в голове хор: «Гудиер! Гудиер! Гудиер!».

Но она не делает этого.