Гвидово поле. Хроники Паэтты. Книга V

Прошло чуть больше двух недель и посреди необъятного хвойного леса вырос небольшой лагерь, в котором без проблем могла уместиться сотня человек. Работа здесь так и кипела — всем хотелось, чтобы к приезду короля всё было уже готово. Появился и частокол, и погреба для продуктов. Рабочие изменили даже русло ручейка, протекавшего шагах в двухстах от частокола так, чтобы он теперь проходил прямо через лагерь.

Когда начались холода, и земля стала хрустеть под ногами по утрам, лагерь был уже готов принять своего властелина.

Глава 25. Притча о бедняке

Давин как мог отговаривал Камиллу принять прошение вассалов Колиона. Он понимал, что Стол всё равно не утвердит её, и не видел смысла ей участвовать в этом. Возможно, истинной причиной были его опасения, что она вдруг исчезнет. Впрочем, истинные причины редко используют в качестве аргументов, а на все прочие доводы Камилла неизменно отвечала:

— Это — вотчина моих предков, мой лорд. Как я взгляну им в глаза на Белом Пути, если даже не попытаюсь вернуть их исконные земли?

Для Давина, с его несколько болезненным отношением к чести и традициям, это был железный аргумент, и на какое-то время он отставал от девушки. Однако же выдохнуть полной грудью он смог только после заседания Стола, которое было созвано в Колионе.

Вассалы Колиона выдвинули две кандидатуры — Камиллы Тионит и Борга Савалана. По счастью, лорды, не колеблясь, выбрали второй вариант. Надо сказать, что Камилла, за которой Давин наблюдал исподтишка, не выглядела удручённой из-за подобного исхода голосования. Скорее он читал на её лице облегчение.

Напротив, лицо Борга Савалана было довольно хмурым. Похоже, он ожидал какого-то подвоха и не слишком-то спешил возвращаться в Колион. Однако по его правую руку сидел ни кто иной как Давил Савалан, лорд домена Латиона и по совместительству его дядя, и вот уж его выражение лица было явно торжествующим.

Ну и, разумеется, больше всего взгляды присутствующих приковывало к себе лицо самого Увилла. Тот выглядел спокойным и насмешливым. На его голове по-прежнему красовалась та самая корона, что так выводила из себя лордов Стола. Когда он только объявился, все вассалы Колиона как один отвесили ему глубокий почтительный поклон. Да и в дальнейшем они всячески выказывали ему свою почтительность. Должно быть, это в немалой степени усугубило дурное настроение Борга.

После оглашения решения Стола лицо Камиллы, как мы уже упоминали, скорее просветлело, лицо Борга сделалось решительным, но довольно угрюмым. Что же касается Увилла, то он ухмыльнулся язвительной и явно презрительной улыбкой, кивком головы дал понять, что всё слышал и всё прекрасно понял, после чего отвесил довольно шутовской поклон новому лорду Колиона.

— Лорд Савалан, прошу принять мой замок во владение, — проговорил он. — Надеюсь, вы дадите мне хотя бы несколько часов, чтобы сделать последние приготовления, прежде чем я стану бездомным бродягой?

И, не дожидаясь ответных слов Борга или же каких-либо реплик со стороны лордов, он, резко повернувшись на каблуках, стремительно вышел. Давин отметил, как побледнела при этом Камилла. Надо отметить, что Увилл не удостоил свою беглую сестру ни единым словом, да и взглянул на неё за всё время лишь раз или два.

— Не переживайте, Камилла, — нежно положив ладонь ей на руку, прошептал Давин. — Ему это будет только на пользу. Возможно позже, когда с него сойдёт вся эта спесь, он вернётся в Танн совсем другим человеком.

Тем временем присутствующие принялись поздравлять новоиспечённого лорда Борга, однако тот принимал поздравления с довольно кислым видом, то и дело косясь на хмурых и неприветливых вассалов. Зато его дядя так и сиял, стоя за спиной племянника, и уж он-то рассыпался в благодарностях и похвалах за двоих.

— Вы подойдёте к Боргу, миледи? — спросил Давин Камиллу, которая отрешённо глядела на дверь, за которой исчез Увилл. — Быть может, он сам предложит вам вернуться в родной замок…

Сердце Давина сжималось, когда он произносил эти слова. Он опасался, что юная девушка сейчас согласится с ним, а Боргу достанет благородства простить её и принять. Однако же Камилла, к величайшему счастью старого лорда, меланхолично покачала головой:

— Я не останусь здесь, мой лорд. Я достаточно лет прожила в этом доме в роли приживалки, так что у меня нет никакого желания это повторить. Впрочем… Если вас тяготит моё присутствие в Танне…

— Что вы, дитя моё! — воскликнул Давин чуть более пылко, чем следовало бы. — Ваше общество в радость и мне, и Солли. Живите у нас столько, сколько хотите — я лишь этого и желаю!

— Благодарю вас, мой лорд… Поверьте, моя благодарность не знает границ, — Камилла взглянула в глаза Давину, и того словно обожгло. Он зарделся, словно юная монашка-арионнитка.

— Может быть, вы захотите встретиться с Увиллом, покуда он ещё не уехал? — судорожно меняя разговор, закашлялся Давин.