Гвидово поле. Хроники Паэтты. Книга V

— Господа, — вставая, проговорил Давин. — Я экстренно созвал Стол в связи с теми событиями, что мы имели сомнительное удовольствие наблюдать в последнее время. Присутствующий здесь лорд Тионит на протяжении уже довольно долгого времени совершает необдуманные поступки, которые ставят под угрозу само существование нынешних устоев. Все мы знаем, что домен Колиона вносит смуту, безрассудно сокращая объёмы взимаемого оброка. Это уже принесло свои плоды — простонародье многих соседних доменов, в том числе и моего, требует того же и для себя.

При этих словах Увилл растянул губы в торжествующе-насмешливой улыбке и слегка поправил пальцем корону на лбу, хотя та и так сидела идеально.

— Уже одно это представляет серьёзную опасность и может грозить народными бунтами, — продолжал Давин, не обращая внимания на ухмылку юноши. — Однако же лорд Тионит этим не ограничился. Лорд Салити может быть красноречивым свидетелем того, как Колион, пользуясь настроениями черни, начал захваты прилегающих территорий. Только за минувшее лето он дважды совершал акты агрессии — в отношении домена Боажа, а также в отношении моего домена. И всякий раз он прикрывал это какими-то нелепыми бреднями, подсылая вместо себя своих миньонов, ведущих переговоры в совершенно оскорбительном ключе. С каких это пор лорды посылают на подобные переговоры вассалов? Уж не трусость ли это, а, Увилл?

— Нет, лорд Давин, это не трусость, — Увилл хорошо подготовился к заседанию, и его сложно было вывести из себя. — Но для чего же тогда королю советники и министры, если он всё должен делать сам?

Вновь ропот повис над столом, за которым заседали лорды. В ропоте этом было больше насмешки, но часто слышалось и раздражение. Совершенно очевидно, что Увилл вполне сознательно провоцировал Стол, хотя не так давно убеждал того же Гардона в необходимости быть осторожными. Возможно, в этом был какой-то расчёт, а может он просто не сумел совладать с эмоциями.

— Есть ли более жалкое зрелище, чем человек, провозгласивший себя королём, не имея на то никаких прав? — воскликнул Давин.

— Да, — не теряя внешнего хладнокровия, парировал Увилл. — Человек, цепляющийся за прошлое, потому что страшится будущего!

— Прошу вас, господа! — вновь вынужден был вклиниться в разговор Вайлон.

— Вы сами видите, милорды, что этот человек не в себе, — взяв себя в руки, заговорил Давин. — Но пусть бы он оставался наедине со своим безумием в фамильном замке! Однако вместо этого он сеет это безумие не только в пределах своего домена, но и за его границами! И вместе с тем он сеет страшную бурю, господа! Если не предпринять мер сейчас, через несколько лет мы можем получить новые Смутные дни.

Увилл, похоже, получал удовольствие от того, что выводил Давина из себя. Кажется, он уже не боялся его разоблачений. Давин не мог не знать, что Камилла приехала вместе с Увиллом, и последний, судя по всему, полностью уверился в том, что лорд Олтендейл созвал Стол не для того, чтобы раскрыть обстоятельства смерти Даффа Савалана. И осознание этого делало Увилла более дерзким — как и многие невротические натуры он был склонен кидаться из крайности в крайность.

— Однако, я ещё не озвучил главное обвинение. Впрочем, все вы и так прекрасно осведомлены о нём, господа. Высокомерие лорда Тионита пошло так далеко, что он, зная об объявленном заседании Стола, всё же напал на мой домен, тем самым грубо поправ самые основы наших традиций и, можно сказать, плюнув в лицо каждому из вас!

Чувствуя, что вновь теряет контроль над собой, Давин шумно сел в своё кресло, сделав знак, что он закончил говорить.

— Что ж, мы выслушали лорда Давина, — Вайлон, не вставая, поклонился оратору. — Предоставим возможность оправдаться лорду Увиллу.

— Оправдаться? — ухватившись за последнее слово, воскликнул Увилл, вставая. — Я скажу своё слово, милорды, но оправдываться я не стану. Оправдание — удел виновных, а я себя таковым не считаю. Всё, что я делаю, служит на благо всех доменов… Впрочем, я неверно выразился. Домены — пережиток прошлого, разорванная наживую плоть Кидуанской империи. То, что я делаю, служит на благо людей — от крепостных до дворян. Потому что люди устали от разделения, от произвола и вражды. Людям нужен покой и мир, а покой — это империя! Представьте, господа: единый закон, единое пространство без границ и ввозных пошлин, единый правитель… Да, господа, именно с этим пунктом вам сложнее всего смириться. Каждый из нас сейчас — главная цапля на болоте. Пусть болото невеликое и вонючее, но мы возвышаемся над ним и выхватываем из-под тины лягушек. Но мы должны отказаться от этой идеологии, ведь она нескончаемыми веками цепью приковывает нас к эпохе Смутных дней, не давая двигаться дальше!

— Какие великолепные метафоры, браво! — осклабился Брад Корти, вальяжно развалившись в кресле. — Особенно там, где цапли… Очень образно, лорд Увилл!

— Благодарю, лорд Брад, — холодно кивнул Увилл, не давая сбить себя с намеченной линии.