Гвиневера. Дитя северной весны

– Скорее, приемный сын, – ответила она, покачивая головой. – Бедный ребенок, я бы сказала, что по рождению он был рабом. По крайней мере, был в услужении у глазного лекаря-грека, когда они остановились на постоялом дворе моей кузины в Кобридже. Его хозяин утверждал, что мальчик – араб, но кто его знает? Он был совсем еще малышом, когда они с хозяином пришли в город, но глазному лекарю и не нужен большой, рослый слуга. Его хозяин вскоре умер, и ребенок остался бездомным, поэтому его забрала моя кузина и позже прислала ко мне. У нее уже было четверо сыновей, и она знала, как мне хочется своего ребенка.

Добрая женщина запнулась, и ее лицо исказилось страданием из-за того, что она не может иметь детей.

– Паломид появился у нас прошлой весной и с тех пор живет здесь. Он и в самом деле хороший мальчик, хотя временами чересчур горяч и настолько любит лошадей, что забывает про постояльцев.

Она любовно улыбнулась, и я подумала о том, как удачно, что ребенок, которому необходима семья, встретил женщину, в такой же степени нуждающуюся в детях.

– Я очень надеюсь, что ты простишь ему сегодняшнюю невоспитанность, – закончила хозяйка, и голос ее неожиданно стал очень серьезным. – Мальчик не хотел тебя обидеть.

– А я и не обиделась, – успокоила ее я, пытаясь увести разговор от событий на конном дворе. – Ты была права: твое стеганое одеяло просто замечательное.

Она расплылась в признательной улыбке, и я спросила, где она достала его.

– Это одеяло прислала моя кузина несколько лет назад. Она увидела такое у одного странствующего торговца и принялась шить одеяла для себя. Поскольку она держала целую стаю гусей, то настегала одеял для всей семьи. Я уверена, – любезно добавила хозяйка, – что, если захочешь, она сошьет одеяло и для вашей светлости.

Меня так поразило это обращение, что я смогла только пообещать, что дам ей знать, если оно мне когда-нибудь понадобится. Бедивер подошел к столу и сказал, что пора собираться. Он торопился с отъездом, пока не испортилась погода. Я поблагодарила нашу хозяйку и помахала на прощание мальчишке-арабу на конном дворе. Он застенчиво махнул в ответ и смущенно отвернулся.

Итак, мы выехали из Рибчестера. Позади остались изумительный вид на широкую речную пойму, память о предках и мальчик из другого мира, творящий чудеса на спине лошади.

Как только лошадям был задан шаг и они приноровились к нему, Бедивер подъехал ко мне. После обычных утренних приветствий разговор снова вернулся к Артуру, и я спросила, был ли Бедивер на его коронации.

– Конечно, – сказал он, ухмыляясь. – За всю мою жизнь я почти не припомню случаев, когда меня не было рядом с Артуром. Она началась так весело и празднично, и мне жаль, что ты не могла быть там, Гвен.

Бедивер помолчал, и я кивнула, вспоминая возбуждение, вызванное этим событием. Когда пришло приглашение, я умоляла Кети разрешить мне поехать, мечтая посмотреть на коронационную процессию и лошадей. Но старуха только отрицательно качала головой, говоря, что я должна еще некоторое время оставаться на севере.

– За зиму Лот не смог обеспечить достаточную поддержку Уриену в его притязаниях на трон, – продолжил Бедивер, – поэтому Мерлин объявил, что провозглашение короля произойдет весной. Он предпочел провести коронацию в Каэрлеоне, городе, не имеющем особо тесных связей ни с севером, ни с югом. Были намечены две церемонии – одна языческая, другая христианская, каждая для приверженцев своей веры.

Приехали все мелкие короли, включая и Лота, который важно расхаживал, всячески демонстрируя свою храбрость, но никогда открыто не перечил магу. Мерлин был везде, то разговаривая с одними, то приветствуя других. Он неуклонно подчеркивал, что Артур – предназначенный судьбой вождь всех бриттов и король для каждого.

Артур попросил Бедивера присутствовать при церемонии одевания, и первый рыцарь, никогда не видевший одежд пышнее тех, что висели в шкафу верховного короля, изумился их великолепию.

– Попробовал бы ты поносить их! – ухмыльнулся Артур, роясь в шкафу в поисках пары башмаков, более удобных, чем те разукрашенные, которые приготовил для него Ульфин. Он отшвырнул плащ, отделанный мехом и подбитый шелком. – Каждая из этих вещей наверняка весит больше, чем целая кольчуга. Хвала богине, что это ненадолго. Как только Владычица прикажет мне следовать за ней на священный холм, я смогу снять королевский плащ, потому что, по ее словам, при посвящении он не нужен.

– Эти два обряда сильно различаются? – спросил Бедивер.