Гвиневера. Дитя северной весны

– Она очень необычна, – сказал он наконец, осторожно подбирая слова, – очень непонятна и энергична. И, по-моему, будет гораздо живее своей предшественницы. Мы разговаривали во время пира, и я пообещал ей, что мы будем защищать святилище так же, как и раньше. Несомненно, она обладает твердыми убеждениями и определенной напористостью. Вероятно, она надеется играть главную роль при своем правящем брате, и похоже, что в Йорке серьезно занялась им. Она может оказаться очень полезной, и Катбад говорит, что жрецы высокого мнения о ней, – добавил отец.

Что-то в его голосе дало мне ясно понять, что со жрицей будет не просто иметь дело.

Позже, когда за столом остались только Кевин, Бригит и я, Кевин рассказал отцу о смерти Балина. До возвращения короля это хранилось в тайне, но сейчас, когда я заметила, как на лице отца тревога сменяется восхищением, мне захотелось, чтобы и весь двор восхищался мужеством Кевина.

– Какой трагический конец у этой нелепой истории, – задумчиво заметил отец, выслушав рассказ. – Возможно, – предложил он тихо, оглядывая нас, – будет лучше, если мы никому не расскажем об этом. Борьба, которую он так неразумно начал, закончилась; новая и энергичная верховная жрица сменила прежнюю, и не имеет смысла продолжать пятнать их обоих.

Я неохотно кивнула в знак согласия, мечтая, чтобы каким-то образом сохранить это в тайне и все-таки заслуженно оценить храбрость Кевина.

Победные пиршества устроили на городской площади, на каждом ее углу разложили костры для варки пищи, а около фонтана были расставлены бочки с вином и элем. Эдвен пел балладу о победе Артура, своим искусством заставляя замолчать даже крикливых детей свинопаса, и потом последовали бесчисленные тосты за удачное возвращение, много песен и танцев.

По общему мнению, Артур выиграл не только сражение, но и завоевал восхищение своих подданных. Говорили, что, признав Уриена своим союзником, он продемонстрировал не только свое милосердие, но и ум, способный оценивать реальное положение дел.

Было рассказано, что Моргауза, вдова Лота, королева Оркнейских островов Моргауза, привезла своих детей к молодому верховному королю в Йорк, где собрались все, когда закончилась Великая битва, сдалась на милость Артуру и попросила принять старших мальчиков ко двору. Она напомнила Артуру, что ее сыновья приходятся ему племянниками и по кельтскому закону являются его наследниками. Артур принял мальчиков, обещав воспитать их воинами и рыцарями. Я гадала, что испытывал Гавейн, поступая на службу к человеку, в сражении с которым погиб его отец.

Строилось много предположений относительно феи Морганы.

То, что она получила такую власть, хотя ей не исполнилось еще и тридцати, производило впечатление, и тем, кто насмехался над последней верховной жрицей, называя ее немощной старухой, пришлось быстренько замолчать. Катбад был очень доволен ее назначением, потому что она была прекрасной врачевательницей и обещала стать сильным духовным вождем.

Поев и потанцевав, жрец объявил, что собирается в святилище, чтобы пожелать добра новой Владычице.

Было летнее время, и для детей работы было в избытке, поэтому отец решил, что до осени мы обойдемся без жреца, но выразил надежду, что он вернется к нам, когда на холмах пожелтеет папоротник. Мы пожелали ему доброго пути и больше не вспоминали о нем. Мне и в голову не приходило, что он никогда больше не будет учить меня.

В течение следующей недели страна начала возвращаться к мирному укладу жизни, и мы стали думать, куда переезжать осенью. Уже долгое время мы не проводили зиму на севере, поэтому было решено снова пожить в крепости Мот, а потом отправиться на запад, к поселениям за заливом Уигтаун.

За день до отъезда я вместе с отцом поехала в Стенвикс. потому что жеребенок Быстроногой должен был остаться здесь на выпасах и я хотела с ним попрощаться.

После ночного дождя утро было свежим и чистым, и в городе царила летняя суета, когда мы вышли из большого дома на берегу реки. Крестьянки расставляли свои навесы на площади, куда приносили яйца и овощи, свежие сыры и мотки невыделанной овечьей шерсти для горожан, вынужденных, живя за высокими стенами, рассчитывать на людей, занятых сельским трудом. Мы оказались среди шума и многоцветия рынка.

Когда мы проезжали мимо фонтана, в ворота въехал гонец с нагрудным знаком красного дракона и резко осадил лошадь, увидев отца.

– У меня сообщение для твоей светлости, – сказал он, торопливо отдавая честь. – Верховный король желает встретиться с тобой, чтобы обсудить очень важное дело. Он прибудет послезавтра вместе с королем Баном из Бенвика.

– Черт возьми! – проворчал отец.

Никогда не любивший светской стороны придворной жизни, он был явно раздосадован хлопотами, которые повлечет неожиданный приезд, и я видела, как он мысленно просчитывает возможные изменения в планах нашей поездки на север в связи с новыми событиями.

– Он не говорил, что за дело ведет его сюда? И скольких слуг нам предстоит принять? И когда он намерен уехать?