Гвиневера. Осенняя легенда

– Ну что ж, неважно. Вот весть наконец к нам и прибыла. – Сжатые в кулак руки Артур положил на стол, а сам откинулся на спинку резного стула и радостно улыбнулся своему помощнику. – Великолепная весть. Просто великолепная. О том, что ты завел семью.

Ланс судорожно сглотнул. В моей голове роились тысячи возражений, но я лишь сжала челюсти и покраснела. Гавейн, больше всех кричавший при этом известии, стал поздравлять отца ребенка, и все мужчины одобрительно захлопали и затопали ногами.

– Ты должна помочь с устройством свадьбы, – заявил Артур, поворачиваясь ко мне. Его слова и движения были настолько порывисты, что можно было подумать, он всю жизнь мечтал об отцовстве. – Организуем ее по-королевски. И, – он вновь повернулся и широко улыбнулся девушке, – если твой отец еще слишком слаб для путешествия, я заменю его и благословлю невесту сам. Конечно, если ты этого хочешь.

– О да, ваше величество, – Элейн задохнулась от радости и в благодарность трепетно улыбнулась.

Ярость во мне вырвалась из силка, и, не успев ни о чем подумать, я помимо своей воли вскочила на ноги. Один из пажей подлетел, чтобы отодвинуть стул, и, пробормотав торопливые извинения, я бросилась к двери на кухню. Зал внезапно притих, но сила гнева уже выносила меня в ночь, заставляя позабыть о причинах. Если чувствам суждено меня раздавить и разметать на части, пусть это случится не на людях.

Я направилась к конюшням, безотчетно выбрав спокойное, пахнущее сеном стойло Фезерфут, кобылы моей матери, она всю жизнь была моим дорогим спутником, не раз мне приходилось плакать у нее на шее. Но смех конюхов заставил меня распрощаться с этим раем, я оказалась в саду.

Какой бы эффект ни произвел мой внезапный уход, шумок в зале возник вновь, и за спиной у меня послышались веселые поздравления и гогот. Без сомнения, бесценная красотка из Карбоника как раз передавала Галахада отцу. Мысленно я видела, как мальчик просыпается и смотрит на Ланса заспанными, но любопытными глазами… а великий защитник припал к этому источнику невинности, захваченный чудом созерцания собственного потомка. И когда мальчуган рассмеется и потянется к искоркам глаз Ланселота, как тот сможет удержаться и не улыбнуться в ответ?

На дереве надо мной вдруг запел дрозд, пленяя звезды своей магической трелью, и мое сердце переполнила боль понимания собственной никчемности, горесть несбывшейся мечты. Никогда я не познаю радости материнства. А теперь у меня уводит Ланселота та, кому это дано.

Опустившись на мраморную скамью, я глядела в ночь, ожидая благословенных слез, приносящих облегчение. Но мука сковала горло, и из него не вылетало ни звука, ни стона. Раздавленная, задушенная, я не могла рыданиями облегчить горе и сидела прямо, как статуя, не имея в товарищи даже луны.

Постепенно звуки из зала превратились в тихое бормотание, и я все больше погружалась в черную ночь. Потерянная, одинокая, отстраненная от ликования двора из-за любви, которую теряла, и бесплодия, с которым ничего не могла поделать, я дрожала от горя и едва поняла, что ко мне обращается Ланс.

– Это ты, Гвен? Я думал, ты ушла к себе в комнату.

При звуке хриплого шепота я затряслась и съежилась, предугадывая принесенную им новость.

Он остановился передо мной – темная фигура среди теней. Мы смотрели друг на друга, понимая, как расстроен был каждый из нас, и все же не в силах перекинуть мост через бездну обстоятельств. Между нами расстилалась ужасная пустыня. Я с трудом поднялась на ноги, прикрываясь щитом из слов в отчаянном усилии сохранить подобие гордости. Лучше назвать неизбежное, чем покорно его дожидаться.

– Что вы здесь делаете, сэр? Разве у вас нет семьи, о которой надо заботиться? Разве у вас нет сына, которого вы обрели вместе со смазливой женой? Разве вы не должны поддерживать очаг и качать колыбель? Что за милая сцена, и как все разумно! Каждую осень – новый ребенок. И вот уже зал в Карбонике звенит от смеха грядущих поколений. Как славно для всех… даже для вашего несчастного тестя, короля Пеллама. Бедняга лежит на одре страданий, Не имея мужества покончить счеты с жизнью и не в силах поправиться. Смахивает на то, что за одну ночь работы они обрели спасителя для всех. Ланселот Озерный дарит на всю жизнь Элейн любовь и защиту и обеспечивает целым выводком детей. Могучий зять сдерживает на побережье врагов увечного тестя. И как знать, может быть, вам еще удастся стать королем Карбоника и возродить Мертвую землю…

Когда я запнулась, заговорил Ланселот, упорно стараясь не замечать яда моих нападок.

– Я сказал Артуру, что не женюсь на этой девушке, что ребенок – результат обмана и я не собираюсь связывать себя браком без любви.

Он потянулся ко мне, будто, заключив меня в объятия, мог избавиться от последствий других поцелуев, стереть во мне мучительную горечь.