H. ВАСИЛИАДИС ТАИНСТВО СМЕРТИ

А вот что добавляет к утешительным словам Василия Великого святитель Иоанн Златоуст: «Не человек взял сына твоего, но Бог, Который сотворил его, Который более тебя печется о нем и знает, что ему полезно, а не враг какой–нибудь или человек недоброжелательный. Вспомни, что многие дети, оставшиеся в живых, делают родителям жизнь не в жизнь. Но, скажешь, доброде тельных не видишь! Вижу и их. Но состояние сына твоего надежнее, нежели их. Они теперь заслуживают похвалу, но конец их неизвестен, а за него тебе уж не надо бояться и трепетать, чтобы с ним чего–нибудь не случилось» [719].

Что особенно строго осуждается святыми отцами, так это сетования на Господа, ропот недовольства и возмущения, который можно слышать от некоторых родителей в час рыданий о смерти их детей. «Ропот — это неблагодарность, — говорит Златоустый отец. — Ропщущий неблагодарен Богу, а неблагодарный Богу подлинно есть и хульник. Но подумай о Иове, — напоминает святой Златоуст, — все его дети были засыпаны. Этот праведник терпел и при этом не согрешил даже и устами своими… А ведь все это произошло во времена Ветхого Завета, когда люди еще не знали о Воскресении. А мы, — продолжает святой отец, — слыша и пророков, и апостолов, и евангелистов, видя бесчисленные примеры {стр. 307} и узнавши об учении Воскресения, еще негодуем, хотя никто не может сказать, что его постигли столь многие бедствия» [720].

Поскольку пример праведного многодетного Иова, совершившего множество подвигов, показателен и поучителен, богоносные отцы обращаются к нему очень часто.

Так, Иоанн Златоуст, пытаясь утешить потерявших сына родителей, снова прибегает к долготерпению Иова и силой своего разума, просвещенного Духом Утешителем, святой души своей и непревзойденного ораторского таланта рисует боль и неописуемые страдания праведного Иова от обрушившегося на него нового бедствия, смерти любимых детей, и подчеркивает его горячую и твердую веру. Последуем за ним и мы, в особенности же вы, скорбящие родители, чтобы принять великое утешение. И точно так же, вместо сетований, вознесем благодарение и славословие благости Господа.

Иову сообщили о том, что семь его сыновей и три дочери, которые пили и ели в доме их старшего брата, оказались погребены под домом, разрушенным от налетевшего урагана (Иов 1, 18–19). И так дом в одно мгновение сделался могилой, стол — ямой несчастия. Что же тогда доблестный Иов? Он не был смущен, не пал духом. «Родители, — замечает божественный Златоуст, — когда дитя их находится при смерти, сидят около него, ловят его последние слова и звуки. Когда же оно умрет, с рыданиями складывают ему руки, закрывают глаза, поправляют ему голову, затем омывают и одевают, приготовляя к похоронам. С Иовом, однако, произошло совершенно иное. Он пошел в дом, который сразу в одно мгновение оказался и домом и гробом, он раскапывал и отыскивал члены детей и находил вино и кровь, хлеб и руку, глаз и прах. И он брал то руку, то ногу, то голову, вытаскивая вместе с землей. Сидел этот великий борец, {стр. 308} видя пред собой разбросанные члены детей, и, пытаясь собрать их, прикладывал член к члену, руку к руке, приставляя голову к груди, колени к бедрам. И так сидел он, этот в полном смысле слова несокрушимый адамант, перебирая члены своих детей, чтобы как–нибудь женских членов не смешать с мужскими… и в эти трагические минуты не издал Иов ни одного горького возгласа, наоборот, за все это, вместо жертвы, принес Богу полную благодарность в таких словах: «Да будет имя Господне благословенно (во веки)» (Иов 1, 21–22)» [721].

Тех, кто склонен безмерно скорбеть и лить слезы, порицает и Василий Великий. Порицает как женщин, так и мужчин [722], приводя в пример страждущим родителям праведного Иова: «Не адамантовое ли сердце было у Иова? Не из камня ли была сделана внутренность его? В короткое мгновение времени умирают у него десять детей, сокрушенные одним ударом в дому веселия, во время наслаждения, потому что диавол обрушил на них дом. Видит он трапезу, смешанную с кровью, видит детей, рожденных в разные времена, но постигнутых общим концом жизни. Он не плачет, не рвет на себе волосы, не издает какого–нибудь немужественного гласа, но произносит это славное и всеми воспеваемое благодарение: «Господь дал, Господь и взял; [как угодно было Господу, так и сделалось;] да будет имя Господне благословенно!» (Иов 1, 21)… А ты плачешь, — продолжает Василий Великий, — напевая какие–то песни, сложенные для грусти, и унылыми напевами стараешься томить себе душу» [723].

{стр. 309}