Ha горных уступах

– Держитесь! Дер-жи-тесь! – напоминает Куба Водяной. – Если кто из вас вниз полетит, вдребезги разобьется!

– У меня словно ног нет! – кричит Викта. – Словно я по воздуху лечу!

– Смерть под тобой! Не смотри вниз!

– Эх! как летит! – кричит Рузя, столкнув ногой камень.

– Как шумит!..

– Разбился!

– Сколько сорвалось за ним!

– Как гудят!..

– Как гремят!

– Тррр!..

– Смотри, смотри – вода!..

– Озеро!

– Как блестит!

– Как солнце на нем играет!

– Тятька! тятька! Видишь – озеро!

– Вижу.

– А как далеко, внизу!

– Живым не долететь…

– Только чернеет и горит!..

– Ветер от него тянет.

– Не от него, а от скал!

– Тятька! Тятька! Видишь?! Козы! Козы!

– Где?

– Там! Выше! Вверх смотри! Вон, где эта скала! Такая лужайка зеленая!

– Вижу! Вижу!

– Где же? Где они?..

– И-и-и… хи!.. гей!..

– Вижу!.. И я вижу!.. Эй! вот бы нам!

– И-и-и… гей!.

– Песок столбом поднялся!

– Одна, две, три, четыре…

– Пять, восемь, десять, одиннадцать!..

– С пятнадцать будет!

– А то и больше!

– Тринадцать!

– Да ведь мы их уж больше насчитали!

– Двадцать одна! – отозвался Куба Водяной.

– Ишь! Ишь! Двадцать одна.

– Пропали в горах…

– Словно их никогда и не было…

– Так и с благословеньем Божьим бывает, – сказал Куба Водяной.

По ребрам скал на скаты, – по песку, по каменным осыпям шли они к перевалу.

– Тут хоть голова не кружится! – говорит Викта.

– Там казалось, что так и полетишь вниз, – говорит Улька.

– Крылья бы пригодились, – говорит Рузя.

– Что значит на сосну влезть – в сравненьи с горой!

– Или на ель!

– Сто сосен нужно было бы поставить одну на другую…

– Тысячу!

– А то и сто тысяч!

Вышли к перевалу.

– Тятька! Ради Христа! Да это сон, что ли?.. – кричит Рузя.

– Липтов!

– А что это там белое?

– Город… дома…

– Словно поле…

– Как светло там!

– Никогда у нас солнце так ясно не светит!

– Какая равнина…

– По левой руке Спиж, по правой Орава.

– Какие леса!..

– А там? Что за горы?

– Нижние Татры.

– Выше, чем наши?

– Ниже.

– Ишь, какой большой мир тут!..

– И не скажешь, что он такой может быть!..

– И огромный какой!

– В длину! В ширину!

– И красив же!

– Эх, Господи!.. Как красив!..

– Веселый!

– Смотреть радостно!

– Туда пойдем, вниз?

– Посмотрим!

– И-и-и… гей!..

– Голос пропадает…

– Страшно тут, пусто вокруг.

– Какие скалы над нами!

– Точно церкви!

– А сюда можно пройти?

– Нет! Таких лужаек много на Польском Гребне.

Снова поели козы.

Куба Водяной знал о Батыжовецкой Долине, знал, что есть там шалаш; когда он был молод, он пас тут одно лето овец у липтовского горца. Давно. Свернул он от Железных Ворот к Батыжовецкой Горе, спустился к Кончистой, с маленькому озерку, перешел через хребет; а потом спустился вниз, карабкаясь по скалам. Солнце скоро должно было зайти. Всю Липтовсвую долину солнце словно засыпало золотыми фиалками.

Куба нашел шалаш: недалеко от озера.

– Тут мы ночевать будем, тятька?

– Тут!

– А завтра дальше пойдем?

– Посмотрим.

* * *

Ночь, день и еще ночь отдыхал Куба Водяной со своими девками. Уж и коза к концу пришла. Утром, после второй ночи, в Батыжовцах, в деревне, поднялся переполох. Из стада, что паслось под Татрами, пропал вол. И переполох с того дня все рос в околодке. То на странствующего купца кто-то нападет в лесу, убьет и ограбит, то подкрадется к деревне, или к городу, заберет там все, что можно, – то из стада пропадет вол, корова, овца.

Кто?! – как?!

Раньше, бывало, разбойники нагрянут из Польши, из-за Татр, ограбят корчму, или усадьбу, украдут быка и уйдут туда, откуда пришли, а эти сидят на месте. Где?

Уж холодно становилось, а они все сидят. Грабежи, убийства сыпались так, словно Татры извергали их из себя и поглощали обратно. Околодок весь дрожал.

А тем временем девки Кубы Водяного подобрели, оделись в новые рубашки и юбки; а в шалаше между камнями яму вырыли, куда прятали медь, серебро, золото, кораллы.

– Теперь бы мы и хозяйство кое-какое купить могли! – говаривал Куба Водяной, лежа у огня, обросший, черный, грязный, между трех своих девок. Топоры были у них, ножи, даже пистолеты краденные.

– А я его ловко шарахнула! – говорит Рузя. – Сразу на землю свалился.

– Шарахнула и я!

– И я! – хвастается Викта.

– А того, который еще жив был, ты не хотела прикончить, когда мы приказывали!..

– Ко всему приучаться надо! – сказал Куба Водяной.

Люди встречали иногда на дорогах старого, седого мужика и трех девок, обтрепанных, босых.

– Откуда вы?

– Из Польши.

– Куда идете?

– Нужда нас гонит.

– Заработков ищете?

– Заработков.

Многие, сжалившись, милостыню им подавали, и никто не догадывался. Топоры у них были небольшие, спрятаны в мешках, пистолеты за пазухой. Ходили и разведывали, где можно украсть что-нибудь, где купец какой, корчма, скот. Когда нельзя было украсть, не убивши, убивали и пропадали в лесу, как призраки. Оставался после них только страх.