Halo. Потоп

– Так, все, – прогремел голос майора Сильвы, вышедшего на самую середину мостков, – слушайте! Игры кончились. Капитану Кизу опостылело наше общество, так что он просит нас покинуть свою посудину. Там, под нами, какая-то штуковина с собственной атмосферой, гравитацией и тем, что десантура любит больше пива, – твердой землей под ногами.

На этих словах командир УВОД сделал паузу, обведя взглядом своих ярких, похожих на бусины глаз лица собравшихся вокруг людей. Рот его казался прямым, будто резаная рана.

– Большая часть экипажа, не говоря уже о ваших горшкоголовых собратьях, собирается валить с корабля на спасательных шлюпках. Они сойдут на земле в уюте, с кондиционерами, потягивая винцо и наслаждаясь закусками, – продолжал он. – Но не вы. О да, вы оставите «Столп осени» совсем другим путем. А ну, мальчики и девочки, как вы собираетесь уйти?

Это был очень давний ритуал, так что солдаты УВОД откликнулись в унисон:

– Вперед ногами, сэр!

– Вы чертовски правы! – рявкнул Сильва. – А теперь живо марш по десантным капсулам. Ковенанты устроили пикник на поверхности и пригласили нас в гости. У вас есть пять минут на то, чтобы устроиться, пристегнуться и заткнуть задницу пробкой.

Шутка хоть и была старой, но одной из излюбленных, так что десантники рассмеялись так, словно слышали ее в первый раз. Затем они разбились на отряды и следом за своими командирами побежали по коридору, ведущему к левому борту судна.

Маккей вместе со своим взводом миновала отряд, оставленный охранять перекресток, и побежала по широкому проходу, недавно бывшему полем битвы. Повсюду лежали тела, стены пятнали плазменные ожоги и украшала длинная полоса вмятин от пуль – след, оставленный последней очередью, выпущенной в этой жизни одним из погибших солдат.

Свернув за угол, они вбежали в помещение, которое десантники называли «адский предбанник». Бойцы устремились к центру узкого зала, где в два ряда выстроились овальные посадочные капсулы. Каждая из них была подписана именем одного из солдат и нависала над трубой, проходившей сквозь днище корабля.

Основные силы обычно высаживались на снабженных орудиями штурмовых шлюпках, но те были слишком медлительны и становились хорошей мишенью для установок ПВО. Поэтому в ККОН и решили потратить деньги и время, необходимые для разработки второго способа перебросить войска через атмосферу: ОПМ – одноместный посадочный модуль.

Управляемые компьютером системы ПВО могли сбить часть таких капсул, но те были достаточно малы, да и каждое попадание приводило к гибели только одного десантника, а не дюжины.

Была лишь одна проблема. Когда выгорала керамическая обшивка, покрывавшая ОПМ, воздух внутри капсулы становился немыслимо горячим, а иногда раскалялся до фатальных температур. По этой причине солдат УВОД и называли «адскими ныряльщиками». Запись в отряды производилась исключительно на добровольной основе, и решиться на такое могли только отпетые сорвиголовы.

Маккей оставалась на центральной дорожке до тех пор, пока все члены ее команды не заняли свои места. Она знала, что в итоге у нее самой остается на шестьдесят секунд меньше, чтобы приготовиться к запуску, и стремительно заскочила в свой ОПМ, как только закрылся последний люк.

Едва она оказалась внутри, руки лейтенанта запорхали с неразличимой для глаза скоростью. Она застегнула ремни безопасности, запустила проверку основных систем, отключила ряд предохранителей, активировала свой торпедный аппарат и стала наблюдать за крошечным экраном, встроенным в стенку перед ее глазами. Компьютер, управляющий орудиями «Столпа осени», уже заканчивал расчеты той силы, с которой необходимо было отстрелить капсулы, чтобы ОПМ вошли в атмосферу под нужным углом. Лейтенанту оставалось только терпеть и молиться, чтобы керамическое покрытие продержалось до открытия парашютов, а еще – стараться не вспоминать о том, насколько хрупким было на самом деле ее укрытие.

Офицер как раз успела зафиксировать сапоги и взглянуть на циферблат, ведущий обратный отсчет, чтобы увидеть, как единица сменяется нулем.

Капсула, набирая скорость, промчалась по пусковой трубе и устремилась к миру-кольцу. Желудок лейтенанта подступил к горлу, а сердце бешено заколотилось.

Кто-то воткнул крошечный диск в проигрыватель, нажал на кнопку, и на частоте отряда зазвучал пафосный и лихой гимн «адских ныряльщиков». В уставе было ясно сказано, что нецелевое использование коммуникаций ККОН – это плохо, и даже очень плохо, но Маккей понимала, что в данный момент солдат поступил правильно, и сам Сильва согласился бы с ней, поскольку все равно командная частота хранила безмолвие. Музыка грохотала в ее ушах, когда ОПМ затряслись, входя в верхние слои атмосферы, и десантники – вперед ногами – помчались к поверхности кольца.

Палуба вновь заходила ходуном, когда очередной удар настиг «Столп осени». Продолжало бушевать и сражение внутри корабля. Мастер-Чиф уже практически добрался до своей цели и готовился со всех ног припустить к спасательной шлюпке, но именно в эту секунду его окликнула Кортана:

– Сзади!