Harlow Hemmings (СИ)

Вы когда-нибудь видели, как плачет взрослый мужчина? Это так отличается от женских эмоций. Женские слезы либо громкие, либо очень тихие. Часто мы плачем, когда увязаем в нашей жалости к себе, или же когда нам грустно, когда скорбим о ком-то, или когда разочарованы… У нас немало причин для слез, ведь даже счастье оставляет мокрые дорожки на наших щеках.

Но мужчины… Я даже не помню, когда видела в последний раз мужские слезы.

Смит плакал лишь однажды, когда еще жил с нами - его друг погиб в автомобильной катастрофе, будучи в тот день за рулем машины Смита, в которую врезался грузовик. Он умер прямо на месте аварии. Я помню, как Смит какое-то время стоял в коридоре, сжимая в руке телефон, а затем заперся в ванной комнате. Тогда это и началось. Поначалу, прислушавшись к доносящимся из-за двери звукам, мне казалось, что он смеется. Мама работала в саду, Ханна играла с драгоценностями в родительской спальне, а Люка нигде не было видно. В растерянном ожидании я опустилась на пол рядом с дверью в ванную. Следующий час я просидела там, чувствуя страх и слабость, пока слышимые рыдания не стали утихать. Я знала, что была не в состоянии помочь отцу в его горе, но не могла отойти от двери, просто сказав маме приглядывать за ним. Иногда я все еще слышу те судорожные всхлипывания с неразборчивым бормотанием.

Взрослый мужчина и слезы – это катастрофа, похожая на планету, сошедшую с орбиты; словно конец света, который уже совсем близок. Вот почему я так растерялась, когда Гарри притянул меня в объятия и заплакал, вжавшись в меня, и держась за мое тело, как за опору. Сначала я даже хотела остановить его, но потом… Понимая, что он нуждается в этом, я чувствовала, как напряжение медленно покидает его душу, даря свободу после стольких лет, проведенных в мечтах об одном человеке… Обо мне. Я не знала, как к этому относиться - все эти годы он любил меня, даже не подозревавшую об этом.

Я обхватила руками его плечи, но Гарри поднял голову и мое сердце оборвалось от боли и облегчения, сменяющих друг друга на красивом лице. Ясные зеленые глаза, ставшие почти прозрачными, смотрели на меня с такой уязвимостью, что не удержавшись, я склонила голову, чтобы наши губы соприкоснулись. Он целовал меня так осторожно, с благоговением, словно я была сделана из хрупкого антикварного хрусталя. Казалось, Гарри отдавал мне всю свою любовь и тоску, которые испытывал столько лет.

Первым порывом было остановиться, чтобы поговорить о прошлом… но мне стало просто жизненно необходимо чувствовать его повсюду. Я и не поняла, когда его нежные прикосновения превратились в неконтролируемые движения. Все, что я помнила - это животное желание, вспыхнувшее между нами, и потребность Гарри разжечь в моем теле огонь, подведя меня к освобождению, позволяя мне там задержаться… Он продолжал пытать мое взмокшее дрожащее тело своим талантливым языком, пока я вовсе не растеряла свою гордость, умоляя его сделать меня своей, прежде чем совершенно сойду с ума… И он сделал. Поначалу его толчки были мягкими и глубокими, становясь с каждой минутой все более дерзкими, более мощными и резкими, подводя меня к точке, где я уже не могла выносить их сладость… И я взорвалась в его руках, крича его имя, отчаянно затем целуя. В тот момент наша связь ощущалась невероятно сильно…

***

Всего пару часов спустя я уже была в домике у озера вместе с Люком, вызвавшемся помочь мне с упаковкой вещей и уборкой.

Утро не должно было стать неловким после всего, что мы пережили вместе с Гарри. Но оно именно таким и оказалось – оглушающее тихим, конфузным и некомфортным. Я обнаружила себя лежащей в одиночестве в его постели, но самого хозяина нигде не было видно.

После душа я узнала, что он уже уехал в офис, отчего почувствовала себя совершенно разочарованной и обиженной. В попытках дозвониться до Стайлса, я каждый раз оказывалась перенаправленной на голосовую почту. В конце концов, с глубоким вздохом разочарования отправилась на кухню, где пришлось завтракать с непомерно счастливой Даниэль. Та и не осознавала, что болтать я была не в настроении, так что все, что от меня потребовалось – спросить о состоянии ее ребенка, и следующие двадцать минут можно было даже не открывать рот. Пока мы ели она выложила всю информацию о своей беременности и планах по обустройству детской. Еще упомянула Лиама, тоже уехавшего в офис… Я и не догадывалась, что братья работали вместе. Огорчение снова прокралось в мою душу - я ничего не знала о мужчине, которого любила.

Предприняв еще несколько безрезультатных попыток дозвониться до Гарри, я совсем раскисла. Даниэль предложила составить мне компанию в доме у озера, но мне не хотелось ее расстраивать, понимая, какое бедствие там поджидает… Так что помощь пришлось отвергнуть. Вместо этого я набрала Люка, оказавшись крайне удивленной тем фактом, что последние несколько ночей брат провел с Тэйт.

Я так и не смогла решить, стоит ли мне ехать в офис. Хоть Гарри и сказал мне, что я по-прежнему могу работать на него, но ушел сегодня без меня, так что я чувствовала себя лишней.