Hell to the Heavens (СИ)

С первыми лучами солнца, Альбедо раскроет глаза, проведёт пальцами по её плечам и вздрогнет, когда она проснётся, поднимет уголки губ и отпустит чужие плечи. Поднимется и чуть поёжится. По утрам довольно прохладно, хочется закутаться в кокон из одеял. Алхимик опустит голову ей на плечо вновь, проведёт носом по щеке, оставит мягкий поцелуй на чужой руке и снова прильнёт к ней.

— Почему ты плакала? — спросит он, сжав её плечи, чтобы от него не отвернулись. — Никто не должен видеть твоих слёз, кто терзает тебя?

Она вздрогнет, опустит голову и зажмурится, ощущая себя безумно слабой. Отведёт взгляд прочь от алхимика, а потом почувствует руку у себя на подбородке. Поднимет голову и устало посмотрит в синеву чужих глаз, смотрящих на неё пристально, словно собираясь что-то прочесть на её лице.

Альбедо хочет её защитить, хочет чтобы в его руках ей было хорошо, чтобы она не воспринимала это игрой… Как вообще с подобной силой можно играть? Ох, он обязательно о ней позаботится, удержит, обязательно удержит рядом с собой и никому не позволит её обидеть….

— Будь осторожнее, после соединения ваших тел, ты никогда не отпустишь этого человека, сделай правильный выбор, если ты не забудешь об этом… — усмехнётся наставница, потрепав его по голове…

Альбедо уверен, Кэйа единственный верный вариант. Руки сжимаются на чужой талии. О, Рейндоттир рассказывала ему о людской близости, рассказывала о том что это тоже своеобразный способ показывать свою любовь… Вот только… Кэйа в его руках совсем не похожа на ту, к которой он привык. Словно померкла в его руках, исчезла с лица привычная улыбка, а взгляд из наглого, превратился в надломленный.

— Всего лишь кошмары… — спокойно ответит она, прикоснувшись к его щеке. — Тебе не о чём беспокоиться, правда…

Он чувствует, чувствует что она врёт, видит что глаз заблестел, что сейчас она снова заплачет и завидев каплю у края повязки, не думая сдёргивает её. Краем уха улавливает недовольное шипение, смотрит как рукой закрывает глаз и вовсе отворачивается от него, голову опускает, лишь бы от его взгляда скрыться.

— Ты врёшь… — отводя чужие руки и заглядывая в прокаженный глаз, продолжит он, укладывая её на спину. — Даже с терзающим тебя проклятием бездны, ты всё равно замечательная…

И наклонится, мягко касаясь губами проклятого глаза. Прижмёт чужие руки к простыням, зализывая выступающие тёмно-синие вены. Ласковым зверьком к плечу прильнёт, почувствовав что она пытается вырваться. Коснётся губами линии подбородка и мягко опустит руки на её талию.

Это так странно, хочется сорваться, присвоить себе, закрыть ото всех лишних глаз, огородить от излишне длинных рук, что тянутся к ней, что желают отнять… Нет, не отнимут, даже если она сама захочет от него скрыться…

— Я люблю тебя… — шепотом скажет он вновь, кончиком языка касаясь чужой шеи, почувствует касание своих плеч, услышит дёрганный вздох, но головы не поднимет, мягко-мягко поглаживая её по бокам, лишь бы только она успокоилась… — Безумно люблю… Чувствуешь? Мне так тяжело сдержаться от того, чтобы голодным зверем наброситься на тебя…

А потом вновь примется вылизывать чужую шею, легко нащупывая завязки на чужом корсете. Осторожно стащит тот с неё, и услышав облегчённый выдох, поднимет голову, предупреждающе заглянет в разноцветные глаза. Увидит её страх, увидит сомнение, почувствует как сожмутся на плечах руки, как она осторожно отстранит его от себя.

— Это похоть, а не любовь… — ответит она, принимая сидящее положение, склонит голову набок, и тут же прервётся, замечая злость во взгляде напротив. — Если тебе просто хочется, необязательно говорить о том, что ты меня любишь…

И вскрикнет, почувствовав чужие зубы на своей шее. Оттолкнёт от себя алхимика, на другой край переползая, вздрогнет, ощутив спиной стену и переведя взгляд на собеседника потянется руками вперёд, чтобы стену изо льда выстроить. Едва прикоснётся в простыням, и чертыхнётся от тяжести чужого тела.

— Ты не веришь мне, да? — с усмешкой спросит он, отцепив глаз от чужого пояса и оттолкнув его куда-то в сторону, хитро прищурится, схватывая чужую руку и снова примется вылизывать чужой ожог, радуясь замешательству в чужих глазах. — Не веришь ни единому моему слову?

Альбедо устроит голову на чужом плече вновь. Крепко сожмёт её руку и улыбнётся пугающе ласково. Прижмёт чужие ладони к своей груди, замечая свою отметину. Прекрасная, даже когда напугана и растрёпана. Он усмехнётся, осторожно расстёгивая пуговицы на чужой рубашке. И улыбнётся, увидев знак бездны чуть ниже декольте. О, он действительно сделал правильный выбор…

— Знаешь, я даже и подумать не мог о том, какое сокровище попадёт в мои руки… — осторожно проведёт по отметке, оторвавшись от чужого плеча. — Но ты ведь помнишь о том, что кем бы ты ни являлась, всё равно останешься моим самым главным сокровищем?

И почти невесомо проведёт по животу кончиками пальцев, поддевая пояс чужих брюк. Она снова дёрнется, напряжённо фыркнет, посмотрит несколько оценивающе, а после расслабится, обвив чужую шею.