HHhH

Когда крестьяне наконец уходят, Карл Герман Франк хочет сразу же составить список ферм для конфискации. Но Гейдрих призывает своего статс-секретаря умерить пыл: конфискованы будут лишь те хозяйства, владельцев которых сочтут непригодными для германизации.

Ну да, мы же все-таки не при Советах живем!

139

Вполне возможно, место действия — кабинет Гейдриха в Градчанах. Хозяин кабинета роется в папках с бумагами. Стучат в дверь. Входит человек в мундире, вид у него безумный, в руке — какой-то документ.

— Господин обергруппенфюрер, только что пришла депеша! Германия объявила войну Соединенным Штатам!

Гейдрих не шевелится. Вошедший протягивает ему депешу. Протектор молча ее читает.

Долгая пауза.

— Что прикажете, господин обергруппенфюрер?

— Отправьте бригаду на вокзал — пусть скинут статую Вильсона[203].

— …

— Чтобы завтра же утром я не видел этой мерзости. Выполняйте, майор Помм!

140

Президент Бенеш знает, что должен взять на себя ответственность, и, вполне вероятно, готовится к тому, что успех операции «Антропоид» может привести к небывалому масштабу репрессий — немцы совершенно точно озвереют. Руководить страной — значит постоянно делать выбор, и выбор сделан, решение принято, но принять решение — это одно, а взять на себя ответственность за него — совсем другое. И Бенеш, который вместе с Томашем Масариком создал в ноябре 1918 года Чехословакию, а двадцать лет спустя не смог избежать мюнхенского крушения, знает, что давление Истории громадно и что суд Истории — самый страшный из всех. Отныне любые его усилия направлены на восстановление целостности родной страны. Но, к несчастью, освобождение Чехословакии от него не зависит. Судьбу страны решат с оружием в руках Красная армия и английская авиация. Конечно, Бенешу удалось дать Королевским военно-воздушным силам Великобритании в семь раз больше пилотов, чем дала Франция, и рекорд по сбитым самолетам противника поставил Йозеф Франтишек[204]: ас английской авиации — чех, Бенеш этим сильно гордится. Только ведь известно, что во время войны значимость главы государства определяется числом подчиненных ему дивизий, и потому деятельность президента Бенеша почти исключительно сведена к унижающей его дипломатии: предоставить гарантии своей доброй воли двум державам, еще сопротивляющимся нацистскому людоеду, не будучи уверенным, что эти державы возьмут в конце концов над чудовищем верх. Во время бомбардировок 1940 года Англия действительно выдержала удар и — по крайней мере, на время — выиграла воздушную битву. Правда и то, что Красная армия, отойдя до Москвы, остановила наступление захватчика, когда тот приблизился к цели. Англия и СССР — после того как каждая из этих стран буквально в последнюю минуту избежала поражения — сегодня вроде бы способны противостоять доселе непобедимому рейху. Но на дворе все еще сорок первый. Вермахт почти что на вершине своего могущества. Не случилось пока ни одного существенного поражения гитлеровцев, и потому нет оснований подвергнуть сомнению их явную непобедимость. До Сталинграда еще далеко, очень далеко, очень далеко до снимков побежденных немецких солдат, не поднимающих глаз от снега. Исход пока сомнителен, но Бенеш может возлагать надежды только на него. Разумеется, вступление в войну США дарит огромные надежды, но джи-ай[205] еще не перелетели через Атлантику, какое там, японцы слишком сильно их отвлекают, им сейчас не до судьбы маленькой страны в Центральной Европе. Бенешу не остается ничего кроме собственного Паскалева пари[206]: его бог — бог о двух головах, Англия и СССР, и он делает ставку на их выживание. Но угодить одновременно обеим головам — штука непростая. Конечно, Англия и СССР — союзники, конечно, Черчилль, несмотря на врожденную ненависть к коммунизму, будет в течение всей войны проявлять незыблемую с военной точки зрения лояльность по отношению к русскому медведю, но ведь после войны… Что там будет после войны, если это «после войны» вообще наступит, да еще если союзники победят, — уже совсем другая история.

Чтобы произвести благоприятное впечатление на европейских гигантов, Бенеш решает попытать счастья с «Антропоидом». Он получил поддержку, в том числе и материально-техническую, от Лондона, и именно благодаря тесному сотрудничеству с Лондоном для проведения операции появилось все необходимое. Но нельзя при этом задевать самолюбия русских, потому-то президент в изгнании и сообщает в Москву о подготовке «Антропоида». Теперь давление на пределе: уже оба, Черчилль и Сталин, ждут, что из этого выйдет. Будущее Чехословакии в их руках, и лучше их не разочаровывать. Если его страну освободит Красная армия, ему тем более хочется выглядеть в глазах Сталина собеседником, заслуживающим доверия, да к тому же он опасается влияния чешских коммунистов.

Возможно, именно об этом думает Бенеш, когда входит его секретарь:

— Господин президент, пришел полковник Моравец с двумя молодыми людьми. Говорит, что у вас назначена встреча, но в расписании на сегодняшний день ее нет.

— Пусть войдут.