Hold Me (СИ)

В этой жизни необходимо уметь говорить. Уметь высказаться в тот момент, когда ты чувствуешь, что говорящий с тобой человек ошибается. Не сомневаться в правоте своего мнения. Отстаивать его. В конце концов, черт возьми, просто затыкать рот тем, кто пытается принизить тебя и вызвать краску смущения на лице, пристыдить.

Я должна научиться говорить.

«Мы беспокоимся за тебя. Эмили»

Текст набран и отправлен в туже секунду, чтобы раздумья не заставили меня стереть сообщение. Нервно потираю пальцами экран телефона, но вовсе не жду ответа со стороны Томаса. Уверена, что есть причина тому, как он себя ведет в последнее время. Быть может, он привык справляться со своими проблемами сам и не нагружать ими остальных? Что бы там не случилось, я уверена, что Сангстер не из тех, кто опускает руки.

Томас не такой, как я.

Опускаюсь обратно, кладя голову на чересчур мягкую подушку, и пытаюсь принять удобное положение, чтобы, наконец, уснуть. Завтра ранний подъем. Школа. Урок биологии первый стоит. Моргаю, понимая, что такими темпами я могу проваляться до семи утра, поэтому пишу ещё одно сообщение Томасу:

«Встретимся завтра у бассейна перед первым уроком? Только ты и я.»

Бросаю телефон на тумбочку. Он не ответит, но, надеюсь, придет завтра пораньше. Попытаюсь добиться от него признания, только после этого ему станет легче на душе. Выпустить пар, так сказать. По себе знаю, что это помогает лучше, чем пустой вопль в подушку среди ночи.

Лежу на боку, сложив руки у лица. Горячие ладони прижимаю к холодной коже щек и прикрываю веки, пытаясь расслабиться, чтобы позволить себе уснуть. Я впервые так много думаю о других людях — о Дилане и его прошлом, задаваясь ещё кучей вопросов, ответы на которые он вряд ли даст. О Томасе, о котором ничего не знаю. Повезло же мне связаться с людьми, которые так сильно похожи на меня.

***

Гром. Почему именно сейчас? Именно тогда, когда Томас еле добрался до лавки на станции метро, чтобы присесть, вот только все равно тяжесть в теле и боль в мышцах берет вверх. Давление в груди вынуждает согнуться пополам, рукой опереться на каменную стену. Опустошает желудок, блюет на пол платформы, пока мимо проносится очередной поезд, свистя ветром в ушах изнемогающего от нечеловеческой боли Томаса. Его мокрое, потное лицо выглядит измученным, пока он еле садится у стены, согнув ноги в коленях. Синяки на теле, ссадины на лице и практически порванная губа. Сангстер вытирает нос, оставляя красный след на ладони. Вокруг никого нет. Станция вот-вот закроется. И Томас рад этому. Если его не заметят, то он сможет провести в этом сыром дерьме всю ночь.

— Боже, — женский голос. Он эхом разносится по пустой тускло освещенной станции. Женщина в строгом костюме громко говорит по телефону, постоянно смотря на наручные часы, и кричит на собеседника, взглядом ожидая поезд. — Я ведь предупреждала. Надо было ехать на машине, — каблуками стучит по асфальтированной поверхности. Томас тяжело дышит, прижимаясь затылком к стене. Шарканье ног. Темные кеды и платье, довольно короткое, нежного цвета и с небольшими бутонами цветов. Девушка с волнистыми волосами, которые на свету переливаются светло-коричневым. Странная брюнетка со здоровым цветом лица. Она держит в руке ручку чемодана, а через плечо держит лямку рюкзака из ткани. Женщина рядом так же возит за собой черный чемодан, продолжая говорить по телефону, и бросает грозный взгляд в сторону Томаса.

Девушка слышит тяжелое хриплое дыхание, поэтому убирает локон волос за ухо, бросая взгляд на женщину постарше, осторожно двигается в сторону худого парня. Наклоняет голову, моргая, и карими глазами изучает лицо незнакомца:

— Вам нехорошо? — Опускается на одно колено напротив него, пытаясь заглянуть в глаза парня. — Я — интерн местной больницы. Вам нужна помощь?

— Лили! — Женщина зовет, опуская телефон на долю секунды, ведь поезд уже подъезжает. Девушка бросает взгляд на неё, нервно и быстро снимая с плеча рюкзак. Открывает, начиная рыться, и вынимает бутылку воды, пару пластырей и прозрачный маленький пакетик с таблеткой:

— Это обезболивающее, — поглядывает на парня, который не может взглянуть на нее, ибо движение глаз приносит боль. Девушка не испытывает отвращения, касаясь его ладони, в которую вкладывает таблетку, а в другую — бутылку воды. Пластыри кладет в карман Томаса, улыбаясь ему:

— Примите. Вам лучше вернуться домой и…

— Лили! — Кричит женщина, уже переступая порог вагона. Девушка вскакивает на ноги, перекидывая ремень рюкзака через плечо, и спешит к вагону, заходя внутрь. Оборачивается, рассматривая Сангстера, который шевелит пальцами руки, чувствуя сухость в горле. Терпит боль, поворачивая голову, и хмуро, прищурившись, смотрит на девушку, которая не улыбается, так же сводя темные брови к переносице.