Hold Me (СИ)

Первое, что всегда бросается в глаза — это рост. Второе — широкие плечи. Третье — напряженные руки, в одной из которых держит скейт. Я уже могу разглядеть крышу моего дома, поэтому ускоряю шаг, всё-таки иду против самой себя, практически сравнившись с парнем, чтобы спросить:

— Как котенок? — мне везет, ведь в такой тишине мой шепот слышен, и Дилан не переспрашивает, бросив на меня короткий взгляд, от которого мне хочется проглотить язык и отступить назад. Я кое-что заметила. ОʼБрайен старается не задерживать на меня взгляд. Интересно, как мне это расценивать?

— Жив, здоров и много ест, — подносит стакан к губам, после чего бросает в мусорный бак, который мы минуем. Я опускаю голову, кивнув и улыбнувшись краем губ:

— Хорошо.

Подхожу к калитке, коснувшись её рукой. Нужно ли прощаться? Так правильно, верно?

— Эй, — Дилан не обращается ко мне по имени. Даже ненавистное мною «Хоуп» не использует, но так даже лучше. Поворачиваю голову, взглянув ему в глаза, будто смотреть так на кого-то — это нормально. ОʼБрайен протягивает руку:

— Дай, — думаю, он говорит о банке колы. Что ж, ему нужно запить чем-то горечь, так что ничего удивительного, что он хочет получить её обратно. Еле заметно вздыхаю, протягивая ему банку, с предельной осторожностью, чтобы не коснуться пальцами его руки. Я по-прежнему не могу объяснить свое отношение к «прикосновениям», но и выяснять не желаю. Сил на подобное нет. Дилан берет банку, зажав скейт под плечом. Разворачиваюсь, открыв калитку, и уже собираюсь идти в сторону крыльца, как вновь слышу голос парня, только уже более недовольный:

— Далеко направилась?

Хмурю брови, медленно, с опаской, поворачивая голову, слышу щелчок, поэтому опускаю глаза на банку в руках Дилана, которую он открывает и протягивает мне, сделав шаг к калитке. Моргаю, не показывая своей растерянности, или лучше назвать это удивлением? Нет, не хочу разбираться в своих чувствах. Иду обратно к нему и уже спокойней беру банку обеими руками, пальцами касаясь холодных ладоней парня, который откашливается, шагнув назад, и по-прежнему не старается смотреть мне в глаза, только изредка поднимая взгляд. Что если он так же не знает, как себя вести? Да нет, смешно даже.

Киваю головой и отворачиваюсь, быстро иду к крыльцу, ища в карманах ключи. Свет в окнах горит только в кабинете отца. Думаю, остальные спят, так что не хочу тревожить своим приходом. В последнее время не так часто пересекаюсь с родными, кажется, они и впрямь заняты на работе. Скоро отправятся в Нью-Йорк. Видимо, готовятся к деловой поездке.

Открываю дверь, заходя внутрь, и не оборачиваюсь, чтобы не делать ситуацию более неловкой. К тому же, уверена, что Дилан уже спокойно продолжает идти дальше.

***

Но нет, парень стоит на месте. Он лишь слегка поворачивается боком, но взгляд всё равно продолжает блуждать по темным окнам какого-то неприятного на вид дома. Дилан переступает с ноги на ногу, бросив скейт на асфальт, и встает на него, отталкиваясь, после чего катится вперед, повторно смотрит в сторону дома, свет в окнах которого так и не зажигается.

***

— Что именно вы имеете в виду под «наблюдением»? — женщина глотает воду, чтобы скрыть свою тревогу и сохранить внешнее спокойствие, после чего ставит кружку на стол, смотря врачу в глаза с надеждой на внятное пояснение сказанного. Мужчина на секунду опускает взгляд в стол, но вновь поднимает, улыбнувшись с теплотой и каким-то неприятным пониманием:

— Я хочу наблюдать за её состоянием, ведь…

— Она вам не подопытная мышка, — рычит оскорбленная женщина, гордо вскинув подбородок. — Я хочу, чтобы вы вылечили её, а не…

— Это не лечится, миссис Хоуп, — ровно перебивает мужчина, и его взгляд острый, серьезный, нет намека на былую улыбку. — Мы можем только проводить терапии. Это вам не простуда, которую можно вылечить таблетками. Не физических недуг. Это психология, мэм, — он снимает очки, вздохнув. — И это моя работа.

Женщина замолкает. Она лишь глубоко дышит, не в силах привести мысли в порядок. Медленно, будто опасаясь чего-то, переводит взгляд на дочь, которая спокойно себе рисует, сидя в удобном кресле. Врач так же смотрит на ребенка, уверяя:

— Мы сможем помочь, только дайте нам…

— Нет, — женщина качает головой. — У неё должна быть нормальная жизнь, как у всех, — поднимается со стула, и мужчина вскакивает:

— Вы не понимаете! Если сейчас запустить болезнь, дав ей… — повышает голос, но женщина в собственном гневе не слушает:

— Она не будет «мышкой» для вас, — хватает дочь за руку, отчего та роняет свои карандаши и рисунки на пол, слезая с кресла. Миссис Хоуп встряхивает волосами, бросив взгляд на врача, но не находит слов, решая скорее пойти прочь, чтобы никто не смог увидеть её слезы, что уже рвут глазницы, поэтому разворачивается, быстро уводя ребенка.

— Вы не понимаете, к каким последствиям это может привести, — он уже тише повторяет, опустив взгляд на черные каракули на листах бумаги. — Миссис Хоуп.

От лица Дилана.

Звонок.