hollis d pereval v seredine puti

бледным лицом?

190

Глава 6

Историю Джереми Бентама можно считать тиО

пичной для западной культуры. Утратив мифологиО

ческую основу и сдвинув критерии оценки собственО

ного достоинства на материальное благополучие и

социальный статус, современная западная культура

стала рассматривать смерть как врага человечества.

Хорошо известно, что в настоящее время тема смерО

ти — единственная неподходящая тема для беседы в

гостях. По мнению таких общественноОполитичесО

ких обозревателей, как Джессика Митфорд («Как

умирают американцы»), Эрнст Беккер («ОтрицаО

ние смерти») и Элизабет КублерОРосс («О смерти и

умирании»), в Америке существует особая проблема, связанная с главным фактом жизни: то, что все люди

смертны.

Этот очевидный факт оказывает серьезное влиО

яние на жизнь людей. В процессе перехода через ПеО

ревал на смену магическому детскому мышлению и

героическому мышлению стадии первой взрослости

приходит неумолимое осознание временности и коО

нечности бытия. Та сила, которая дает нам жизнь, Эрос, одновременно и истощает нас. Это грустное

обстоятельство очень кратко и емко выразил ДиО

лан Томас: «Меня погубит та растворенная в зелеО

ни могучая сила, которая заставляет распуститься

цветок»*. Зеленый эрос молодости, подобно взрываО

телю, взведенному на самоуничтожение, в среднем

возрасте начинает восприниматься уже с леденящим

ощущением неминуемости собственной смерти. ПоО

этому не приходится удивляться, что пожилой чеО

ловек убегает с «юным сладким созданием» — женО

щиной, которая пользуется косметикой и разными

ухищрениями в одежде и прическе, чтобы скрыть

свой возраст и потливость, и употребляет минеральО

ную воду, чтобы избавиться от отрыжки. На такое

* «The Force That Trough the Green Fuse Drives the Flower», Collected Poems, p. 10.

Одиночное плавание в открытом море

191

поведение людей вдохновляет страх перед староО

стью и смертью.

Почему же мы желаем навсегда остаться моО

лодыми? Возможно, было бы совсем неплохо заО

менить некоторые изношенные части тела на ноО

вые, более прочные и эластичные, но зачем же

надеяться на возвращение обратно, в беззаботное

прошлое? Ответ совершенно ясен: человек хочет

воспринимать жизнь не в ее динамике, а как нечто

постоянное, он не готов увидеть в ней последоваО

тельность умираний и возрождений, он неспособен

совершить полноценное странствие, предпочитая

как можно дольше оставаться в известных и комО

фортных для него условиях. И тогда пластическая

операция стирает следы жизненных баталий, а в

обществе начинает править бал подростковая кульО

тура.

Греческий миф о Тифоне рассказывает о челоО

веке, который обладает бессмертием, но при этом

физически продолжает стареть. Глядя, как сохнет и

разрушается его тело, он умоляет богов сделать его

смертным. Наконец, боги внемлют его мольбе. Это

история о Джереми Бентаме и обо всех нас. Время

неумолимо, и всем нам уготовано превратиться в

прах.

В среднем возрасте совершенно естественно

страдать изОза истощения жизненной энергии и потеО

ри всего, что мы так старались сберечь. Но в глубине

этого страдания содержится скрытое приглашение.

Нам предлагается сместить свои интересы и способО

ности на совершение следующего этапа странствия, перейти от целей, связанных с внешними достижеО

ниями и приобретениями, к задачам внутреннего

развития. С точки зрения человека, находящегося

на стадии первой взрослости, вторая половина жизО

ни кажется страшным и тягостным спектаклем. Мы

теряем друзей, товарищей, детей, социальный статус

и, наконец,— свою жизнь. Но если дела обстоят так, 192

Глава 6

как утверждают все мировые религии — что веления

богов основаны на законах природы,— нам следует

проникнуться великой мудростью происходящего

процесса. Вместо того чтобы следовать юношескоО

му мировоззрению, для которого понятие «безопасО

ность» определяется только с точки зрения незреО

лого Эго, гораздо важнее обрести такую жизненную

силу, которая позволила бы поддерживать нас на

протяжении взлетов и падений на протяжении всего

жизненного пути.

Я имел честь присутствовать при смерти некоО

торых людей, чей процесс умирания протекал боО

лее осознанно, чем у многих других. Одна из них, Анжела, сидела в той же комнате, где сейчас сижу

я, и говорила: «Я надеялась, что со мной этого не

случится, но оказалось, что это — самое лучшее, что

было у меня в жизни». Она признала, что пожираюО

щий ее рак в конечном счете заставил ее жить. Она

жила спокойной, достойной жизнью, выполняла все

свои обязательства, но при этом никогда не знала

саму себя. В процессе анализа она активизировала

недоступные ранее части ее личности; она училась

музыке, каратэ и рисованию. Я испытывал благоО

говейный трепет от ее мужества и возрастающей

человечности, а также от ее житейской мудрости.

К моменту своей смерти она добилась чегоОто больО

шего, чем изначально было у нее: необыкновенного

смирения и осознания величия своего душевного

странствия. Человек, который когдаОто пришел ко

мне за помощью, с тех пор неоднократно помогал и

мне самому.

Страдания, переживаемые на Перевале в середиО

не пути, могут превратиться в такого рода достижеО