Homo Animalis. Бремя славы

Такое случалось нечасто. Обычно охоты проходили без особых сюрпризов, животные словно заранее знали, что обречены, и даже не пытались ускользнуть. Они покорно изображали жертв, лениво пытались скрыться, но не бежали стремглав из последних сил. Отчаянные (или отчаявшиеся?) животные, как та импала, что сейчас пыталась спастись от меня, встречались очень редко. Что же в ее жизни такого ценного, что антилопа неслась вперед быстрее ветра? И есть ли у меня право отнимать это ценное?… Я не успела предаться привычным размышлениям, вскоре меня переполняла одна-единственная мысль, одно-единственное желание – догнать, во что бы то ни стало. Догнать! Расстояние между нами не сокращалось. Догнать! Импала ловко лавировала между кустами и легко уносилась вдаль. Догнать! Силы уже на исходе… Камень! Острый осколок вонзился между пальцами, и теперь резкая боль пронзала правую лапу при каждом соприкосновении с горячей землей. Каждый вдох отзывался болью в груди. Обжигающий воздух заставлял вдыхать реже, а быстрый бег принуждал дышать чаще и чаще. С каждым шагом мои лапы все отчетливее чувствовали неровности на поверхности земли, словно я бежала в облике человека.

Чем сильнее я уставала, тем отчетливее в голове звучал вопрос «зачем?». Зачем мне все это нужно? Прайд, скорое всего, поймал по меньшей мере одну из антилоп, оставшихся на пастбище. На некоторое время пищи хватит. А потом мы снова пойдем на охоту, и она снова будет удачна. Как и всегда. Наверное, именно «как всегда» упорно вело меня вперед. Безумная, изнуряющаяся погоня вносила разнообразие в унылую жизнь. Боль в лапах подсказывала, что все по-настоящему. Я глубже вдохнула горячий воздух и побежала еще быстрее, словно за моей спиной выросла пара крыльев, позволяющих мне взмывать над землей. И боль в лапах ненадолго ослабла.

Расстояние между нами заметно сократилось. И тут я заметила впереди отвесную стену с небольшой расселиной. Оказывается, мы успели добежать до границы саванны в гористую местность. Самих гор еще не было видно, но вокруг нас были высокие холмы, выше любого дерева. Если антилопа решит забежать в расщелину, то потеряет преимущество в маневренности. Я же смогу использовать свою скорость. Если к тому времени у меня останутся силы. Импала скорее всего сделала те же выводы, но похоже, несмотря на легкость бега, сил и у нее осталось не слишком много. Спасая свою жизнь, она неслась на инстинктах, не разбирая дороги. Возможно, надеялась укрыться в расщелине, найти место, где я не смогу её достать. Добыча свернула в пролом. Я последовала за ней.

Расщелина оказалась не такой узкой, как мне показалось издалека. Здесь было прохладней и, несмотря на валуны, щедро разбросанные вокруг, бежалось легче. Хотя удерживать скорость не удавалось. Приходилось прыгать с камня на камень в перерывах между короткими перебежками. Казалось, прыжки и скачки проще для антилопы, чем для львицы, однако скорость импалы определенно снизилась. Копыта скользили по камням, а тонкие ноги подкашивались.

Я решила, что пора заканчивать наш сумасшедший бег. Впереди, по правую лапу, виднелся высокий камень. Антилопа обогнула его слева, и я решила использовать этот шанс. Ускорив бег, я взлетела на вершину валуна и прыгнула, расправив лапы с длинными когтями. Лишняя боль – ведь я хотела просто сбить ее с ног, но охотничьи инстинкты сработали, не спрашивая разрешения у рассудка. Не услышав за спиной шаги и почуяв неладное, антилопа оглянулась. Огромные глаза импалы выражали страх. На какое-то мгновение я увидела в них свое отражение. Неясная тень на фоне закатного солнца, закрывающая полнеба. Ужас загнанного животного. Я отчетливо ощутила всю бесполезность охоты. Что она мне дала? Лишнюю пищу? Но наш прайд не голодал в отличие от других. Радость охотника, который одолел жертву? Но стоило ли ради секундного блаженства так пугать и загонять животное?

Я хотела остановиться, но опоздала. Я на полной скорости врезалась в антилопу и, не удержавшись на спине жертвы, перелетела через нее и покатилась по земле. Тормозить к моему неудовольствию пришлось головой, спиной, задними лапами, снова головой, загривком. Хвост словно попал под каменную лавину. Наконец я окончательно остановилась и без сил повалилась набок. В этот момент мне было абсолютно все равно, что происходит вокруг. Что случилось с антилопой, как сильно ей досталось, а досталось ей, скорее всего, хорошо. Больше всего на свете я хотела, чтобы она встала и ушла, пока я лежу среди камней и истекаю кровью. Болело все: и лапы, которые раньше так долго не бегали по камням, и легкие, которые надышались обжигающим воздухом саванны, и голова, которой я тормозила. Болели даже те места моего организма, которые, по моему скромному мнению, вообще не способны болеть.