Homo commy, или Секретный проект

– Как говорится, нет худа без добра. В Сибири мой отец встретил мою мать. Ее семью тоже сослали.

– Еще один белогвардеец?

– Нет. Мой дед по матери был хозяином небольшого завода. По этой причине и поплатился. Но совсем не озлобился. Он был веселым, неунывающим человеком. Я его любила.

– Он уже умер?

– Давно. В семьдесят девятом. Мечтал о независимости Литвы. Верил, что это произойдет. В девяносто первом произошло.

– Он что, литовцем был?

– Литовцем. Давай зайдем в магазин. Надо купить еды.

Универсам выпустил их с пакетом, наполненным продуктами. Григорий прямо-таки силой отнял его у Натальи Михайловны – мужчина он, в конце концов, или нет?

Едва они оказались в ее квартире, он обнял ее, принялся целовать.

– Пусти. – Она освободилась от его объятий.

– В чем дело?

– Надо приготовить ужин.

– Брось. Это не к спеху.

Он раздел ее, утащил в спальню. Покрывало отлетело в сторону вместе с одеялом. Расстеленная простыня подставила свою прохладную поверхность.

Все было прекрасно. Самое главное – он почувствовал отклик. Потом, когда все закончилось, он спросил:

– Тебе было приятно?

– Да.

– А вчера?

– Тоже.

– Почему ты вела себя… чересчур сдержанно?

Наталья Михайловна ответила не сразу.

– Я понимала, что ты от меня просто так не отстанешь. Мне хотелось, чтобы ты получил желаемое и оставил меня в покое.

– Почему?

Еще одна пауза предварила ее слова.

– Для тебя это всего лишь очередной командировочный роман.

– Какая разница между командировочным и некомандировочным романом?

– Не люблю мимолетных отношений. Такая уродилась.

Григорий смотрел на нее спокойными, задумчивыми глазами.

– Ты уродилась хорошая.

– Спасибо за высокую столичную оценку. – Она поднялась, накинула халат. – Я все-таки займусь ужином.

То, что было приобретено в магазине, оказалось на столе. Достойная еда для достойных людей.

– Не люблю готовить. – Она скорее ставила в известность, чем оправдывалась.

– Всё нормально, – поспешил заверить он.

Бутылка доброго сухого красного вина поделилась с ними своим содержимым. Это было хорошее приложение к еде.

Потом они еще занимались любовью.

Утром, проснувшись, Григорий не увидел ее рядом. Отправившись на поиски, он обнаружил ее в мастерской. Она сидела на высоком табурете перед мольбертом, положив руки на колени.

– Что ты делаешь?

– Думаю. – Она даже не повернулась.

– Я займу душ.

– Ради Бога.

– Мне бы полотенце.

– Возьми синее. Оно чистое.

– Позавтракаем?

– Бери все, что есть в холодильнике.

– Лучше, если ты что-нибудь приготовишь.

Ничего не сказав, она поднялась, пошла в кухню.

А его приняла ванная. Душ весьма щедро делился водой. В той квартире, которую снимал Григорий, горячая вода текла не слишком энергично, и трудно было соединить гигиеническую процедуру с удовольствием.

Потом они завтракали. Наталья Михайловна приготовила яичницу с помидорами – красочное блюдо в желтых и красных тонах. Вареный кофе наполнял кухню густым, приятным запахом. На работу Григорий поехал на полчаса позже, чем обычно. «Что-то я расслабился, – думал он, добродушно поглядывая на окружающий городской пейзаж. – Ну и пусть».

Появившись ненадолго в штабе, он поехал на телевидение. Предстояла встреча с руководителем популярного в здешних местах телеканала.

Стильный кабинет проглотил его, усадил за стол напротив модно одетого телевизионного человека.

– Последние проплаты сделаны, – сообщил Григорий. – В тех объемах, о которых мы договорились.

– Я в курсе, – спокойный кивок идеально подстриженной головы.

Телевизионный человек полез куда-то под стол, появилась стопка зеленых американских рублей. Откат – двигатель прогресса. Григорий отсчитал некоторую сумму, положил ее на идеально ровную темную поверхность, остальное спрятал во внутренний карман пиджака.

– Это зачем? – вяло поинтересовался телевизионный человек.

– Вы Кузьмина продолжайте показывать в новостных блоках. Нам это выгодно. Он – прямо-таки подарок. Отнимает голоса у нашего главного конкурента. Если бы его не было, его следовало бы придумать.

Лукавая улыбка засветилась по другую сторону стола.

– Ходят слухи, что он и есть ваше порождение.

– Злобный навет.

Едва Григорий вернулся в штаб, явился руководитель социологической службы. Данные нового соцопроса перекочевали из рук в руки. Григорий побежал глазами по таблицам.

– Надо же, – вырвалось у него. – Вышел на третье место. Молодец, Кузьмин. Молодец.

– У него самая высокая динамика, – пояснил социолог.

– Прекрасно. Есть вероятность, что он потеснит Квасова. Это будет сенсация… Что у нас по сельским районам?

– Там Квасов опережает Мельниченко.

– Вижу. Но там у Кузьмина реальный шанс…

Веселая мелодия мобильного прервала его. Нажав зеленую кнопку, Григорий позволил телефону выпустить наружу слова. И услышал:

– Что это, черт возьми?! – кричал голос подопечного. – Чем ты занимаешься?! Е… твою мать! О чем ты думаешь?! Зачем я тебе деньги плачу?

Подопечный был, судя по всему, взбешен. Григорий хотел вставить слово, разобраться, что произошло, но в трубке зазвучали торопливые гудки. Оставалось одно – расспросить сопровождающих. Григорий спешно принялся набирать номер на телефоне.