Homo Гитлер: психограмма диктатора

Сам по себе подбор партнеров для брака у нижнеавстрийских крестьян, живших у самой чешской границы, не представляет для истории особенного интереса. Его принципы мало чем отличались от традиций, бытовавших в других глухих районах Европы. Вопрос, была ли бабушка Гитлера Марианна Шикльгрубер беременна от ученика столяра или его брата, зажиточного крестьянина, не столь важен, поскольку в любом случае речь шла о связи между дядей и двоюродной племянницей. Здесь кровосмешение перерастает в инцест.

Более того, семья Гитлера поддерживала подобные традиции инцестов на протяжении более трех поколений. Подобно фараонам Древнего Египта, женившимся на собственных сестрах, Гитлеры брали в жены дочерей своих двоюродных сестер. Вслед за Марианной Шикльгрубер мать Гитлера Клара Пельцль не колеблясь вступила в связь со своим дядей. С подкупающей непосредственностью даже после брака она не перестала называть своего мужа «дядя Алоиз». Хотя сам Гитлер избрал для себя несколько другой вариант, он также недалеко ушел от инцеста. По примеру своего отца и деда Адольф Гитлер с удовольствием принимал в своей холостяцкой квартире красивую племянницу Гели Раубаль. Он сблизился с Гели настолько, насколько вообще мог сблизиться с женщиной. Однако в данном случае вряд ли могла идти речь о сексуальных отношениях, поскольку женщины не являлись для него привлекательными. Он спокойно позволял своему шоферу и другу Морису крутить интрижку с Гели у себя за спиной. Тем не менее это не помешало ему устроить настоящий спектакль после самоубийства племянницы. Теперь ему больше ничто не мешало поднять мертвую Гели на пьедестал и превратить в единственную женщину его жизни, которой он мог подарить свою любовь.

Разыграв театральное представление, Гитлер смог обмануть свое окружение, которое действительно поверило, что фюрер настолько дорожит памятью своей племянницы, что не может наладить отношения с другой женщиной. Именно этим объясняется парадоксальная дистанция, на которой Гитлер держал от себя Еву Браун. Теперь шеф не только не притрагивался к женщине, но и не ел мяса. Со дня смерти Гели Адольф Гитлер стал вегетарианцем.

Эрих Фромм считал, что в юности Гитлер принадлежал к тому типу детей, у которых имеется «нездоровая инцестуальная фиксация». Именно это, по его мнению, стало одной из причин развития у фюрера некрофилии. Подобные дети не в состоянии проломить «скорлупу собственного нарцисизма». «Они не воспринимают мать как объект своей любви, они не способны развить в себе привязанность к другим людям. С полным основанием можно говорить о том, что они смотрят как бы сквозь людей, как будто бы их окружают неодушевленные предметы, и часто проявляют особый интерес к механическим устройствам».[150]

Очень часто у антисемитов страх перед инцестом идет рука об руку с нездоровыми фантазиями на эту тему. Происходит странная инверсия. Они больше не усматривают «кровосмешение» в инцесте как таковом, но называют этим термином половую связь с представителем чуждой расы. Подобным образом мыслил и Гитлер. «Грех перед кровью и расой является первородным грехом этого мира, который приведет к концу предавшегося ему человечества», — писал он в «Майн кампф». Если следовать этой перекошенной логике, то инцест является противоположностью кровосмешения. Более того, инцест предстает как наиболее соразмерная форма размножения, оптимальный способ сохранения чистоты крови. Еще Рихард Вагнер идеализировал половые сношения между сибсами. По мнению Кристины фон Браун, композитор придал необозримое религиозное толкование инцестуальным связям между братьями и сестрами. «Когда пара сибсов Зигмунд и Зиглинда рождают Зигфрида, подобное происхождение должно свидетельствовать о несомненной богоизбранности и чистоте крови этого германского Христа, немецкого сына Бога».[151]

Таким образом, проблема кровосмешения является главной сюжетной линией в основном произведении Рихарда Вагнера «Кольцо Нибелунгов». Вполне возможно, что то сильнейшее впечатление, которое производили на Гитлера оперы Вагнера, и является признаком глубинных психических проблем его личности. По мнению Адорно, эта музыка несет в себе «элемент несублимированного», регрессивную слабость эго. Для Гитлера произведения Вагнера были скорее эротическим стимулом, нежели утонченным интеллектуальным удовольствием.[152]