Homo Гитлер: психограмма диктатора

Для заключения брака родителям Гитлера было необходимо особое разрешение Папы Римского. В подобном разрешении нуждался и главный работодатель таможенного чиновника Гитлера Его Величество Франц-Иосиф I, поскольку он хотел сочетаться браком с баварской принцессой Елизаветой (Сиси) Виттельсбах. Налицо некая совершенно особенная историческая параллель между брачными традициями, бытовавшими в нижнеавстрийской лесной глухомани, сексуальными фантазиями антисемитов и правилами подбора супругов у правившей в Австро-Венгрии династии Габсбургов. Франц-Иосиф прекрасно знал об опасности, которую таит в себе подобная практика инцестов. Он взошел на трон в довольно молодом возрасте именно потому, что его дядя «добрый» кайзер Фердинанд был умственно неполноценен и больше не мог управлять империей. Несмотря на столь печальный наглядный пример, Франц-Иосиф сочетался браком со своей близкой родственницей Елизаветой. Более того, он всячески противился любым попыткам влить чужую кровь в род Габсбургов. Его наследник Франц Фердинанд смог жениться на девушке из древнего графского богемского рода только после того, как отказался от прав на престол. Подобным же образом обстояло дело и с тетей императора Елизаветой (Эрцзи). Хотя она вышла замуж за чистокровного принца, поскольку его семья не была правящей династией, она больше не считалась принадлежащей к Габсбургам.

Две другие, на первый взгляд совершенно невинные привязанности Гитлера, любовь к детям и собакам, при более близком рассмотрении содержат подавленный эротический компонент. Альберт Шпеер, имевший шестерых детей, заметил, что любовь Гитлера к детям была слишком аффективной и не совсем нормальной: «Я часто задавал себе вопрос, действительно ли Гитлер так уж любил детей. Он уставал от общения с чужими или знакомыми ему детьми. Фюрер пытался взять в отношении с ними некий отеческо-дружеский тон, что получалось у него довольно неубедительно. Он никогда не мог общаться с ребенком действительно непринужденно и после нескольких стандартных ласковых слов забывал о нем и обращался к другому. Он воспринимал детей только как представителей молодого поколения и мог оценить их внешний вид (светловолосые и голубоглазые), сложение (сильные и здоровые) или интеллект (умные и активные), но его совершенно не трогала сама сущность детства. Мои собственные дети не вызывали никакого отклика в его душе».[153]

Еще задолго до того, как Гитлер стал рейхсканцлером, он приглашал чужих детей посидеть у себя на коленях и старался, чтобы они оставались там как можно дольше. Одна мюнхенская дама рассказывала мне, что она довольно часто сидела у него на коленях, когда он обедал в ресторане «Остерия Бавария» на Шеллингштрассе. Больше всего Гитлер любил с ребенком на коленях есть краснокачанную капусту. Особую привязанность он испытывал к маленькому Бернели, которого в течение долгого времени посещал в Оберзальцберге. Когда же Мартин Борман выяснил, что у ребенка бабушка была еврейка, Гитлер очень разозлился и прекратил общаться с этим мальчиком.

В собаках Гитлера привлекала возможность полностью подчинить животное своей воле. Однажды врач Фердинанд Зауэрбрух и имперский руководитель прессы Отто Дитрих стали свидетелями припадка бешенства, который случился у фюрера. Зауэрбруха вызвали в ставку фюрера, поскольку Гитлер решил послать его на самолете в Турцию, где ему предстояло прооперировать министра иностранных дел. Когда врач ожидал в приемной, на него неожиданно бросилась собака фюрера. Ему удалось успокоить животное, и оно в конце концов село возле него, положив лапу ему на колено. В этот момент в комнату вошел Гитлер, увидел происходящее и закричал: «Эта собака была единственным верным мне существом! Что Вы с ней сделали? Я не желаю ее больше видеть! Берите эту дворняжку себе!»[154]

На следующую «измену» Блонды Гитлер отреагировал еще более необычным образом. «Когда он выгуливал свою любимую собаку Блонду на лугу перед домом в Оберзальцберге и на глазах у тысяч людей, несмотря на неоднократные команды, она не подчинилась его приказу и не подошла на его зов, я увидел, как кровь ударила ему в голову. Он пришел в сильное возбуждение, но вынужден был начать обычный прием посетителей. Когда спустя две минуты одна женщина передала ему прошение, Гитлер, к удивлению хорошо знавшего его сотрудника, случайно оказавшегося за спиной фюрера и наблюдавшего всю эту сцену, без всякой причины стал кричать и отказал ей без объяснения причины».[155]

Шпеер рассказывал об одном особенном свидетельстве доверия к нему фюрера. Гитлер разрешил ему присутствовать при кормлении им своей любимой собаки. Посторонним присутствовать на этой процедуре строго воспрещалось.[156]