Читаем Homo naturalis. Человек естественный полностью

‘Жить’ означает быть включенным в потоки и в движение жизни, это значит быть вовлеченным в разнообразные «серии» и «цепочки» – биологические и социально-культурные: экологические, пищевые, генетические, поколенческие, материально-предметные, возрастные, иерархические, знаковые… ‘Жить’ это значит – быть ввергнутым в движения обращаемых и взаимосвязанных «жизненных миров» в чередования и последовательности качеств, значений, состояний, условий, в сосуществования мест, групп, страт, сообществ, укладов и т.п. Существование проводит себя (осуществляется себя) через непосредственные (феноменологически достоверные) переживания этой претворенности в целое жизни, переживание себя корнями и кроной, глотающей глоткой и распухающим брюхом, гибкой веткой и окаменелым стволом. Импульсами собственного присутствия и телесной претворенности в формах живого экзистенция переживает себя мышечной массой и бестелесным духом, пульсирующим жаром и ледяным ветром, огненным пламенем и сочащейся влагой, опадаюшим листом и принимающей его поверхностью мха, сухостью песка и влажностью земли.

Экзистенция – специфический способ существования человека, наделенного сознанием и рефлексивными способностями, способностью не только мыслить действительность, но и переживать собственное существование. Ум обращает сознание вовне себя, но сознание возвращает его к себе, вовнутрь тела и вовнутрь себя. Экзистирующее сознание возвращает мышление к собственному основанию, к истоку в психическом. Разум обладает знанием и опытом, существование располагает жизненным миром. Феноменология сознания это самосознание существующего, обращенность сознания на собственное существование. Это род бинокулярного зрения, благодаря которому способность восприятия внешней действительности, т.е. направленность сознания на многообразие форм жизни и исследование способов их организации в качестве самобытных миров, связывается со способностью удержания взгляда на самом себе. Рациональность нашего мышления не противоречит установкам экзистирующего сознания. Рациональность предполагает структурирование действительности, экзистенция занимается структурированием опыта.

Человек экзистирующий

Феноменология сознания свидетельствует о том, что в экзистирующем сознании структуры мира онтологизируются, а структуры опыта подлежат регионализации. Сознание органически вовлечено в изучение способов действия в каждом из миров и занято проверкой их на эффективность и используемость в новых ситуациях. Разумное и сознательное существо овладевает этим взаимообратимым двойным движением, располагает не только бинокулярным зрением, но и бинокулярным мышлением. Таково экзистенциальное мироощущение. Оно позволяет атаковать и быть агрессивным, в одних случаях, и отступать, сдаваться, даже мимикрировать, сливаться с ландшафтом, в другом, а также учиться всему и у всего, быть другим, становясь и оставаясь собой.

Муравейник (продолжая метафору В. В. Бибихина) благодаря непрерывно протекающим в нем процессам движения «биологического вещества» являет собой образ самобытного и самодостаточного мира, но благодаря рациональной обозреваемости этого мира он превращается в образ идеального укрытия, в образцовый лабиринт, а позже – в прототип полноценного дома. С переходом же к оседлому образу жизни и изобретением дома лабиринт остается в сознании человека как образ – идея Мира-дома, превращается в ритуальный объект. Размышляя над аналогичной проблемой, Демокрит заметил: «Мы научились от паука ткачеству и штопке, от ласточки – постройке домов, от певчих птиц – лебедя и соловья – пению…» (фр. 85). Но Демокрит оставил без внимания вопрос о том, почему возникает сама потребность видеть в окружающих человека субъектах аналоги человека, а в объектах собственность человека, едва ли не продолжение его тела.

В условиях непрерывной адаптации к внешнему миру тело занято усвоением множества поступающих извне сигналов и перераспределением потока бесконечно чередующихся чувственных ощущений. Их восприятие, усвоение и организация – функция сенсорного аппарата, сложнейшей системы перцепции, и способ существования живого тела как адаптивной системы, встраивающейся в живую среду, подлаживающейся к ее процессам.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Биографии и Мемуары / Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное
История Византийской империи. От основания Константинополя до крушения государства
История Византийской империи. От основания Константинополя до крушения государства

Величие Византии заключалось в «тройном слиянии» – римского тела, греческого ума и мистического восточного духа (Р. Байрон). Византийцы были в высшей степени религиозным обществом, в котором практически отсутствовала неграмотность и в котором многие императоры славились ученостью; обществом, которое сохранило большую часть наследия греческой и римской Античности в те темные века, когда свет учения на Западе почти угас; и, наконец, обществом, которое создало такой феномен, как византийское искусство. Известный британский историк Джон Джулиус Норвич представляет подробнейший обзор истории Византийской империи начиная с ее первых дней вплоть до трагической гибели.«Византийская империя просуществовала 1123 года и 18 дней – с основания Константином Великим в понедельник 11 мая 330 года и до завоевания османским султаном Мехмедом II во вторник 29 мая 1453 года. Первая часть книги описывает историю империи от ее основания до образования западной соперницы – Священной Римской империи, включая коронацию Карла Великого в Риме на Рождество 800 года. Во второй части рассказывается об успехах Византии на протяжении правления ослепительной Македонской династии до апогея ее мощи под властью Василия II Болгаробойцы, однако заканчивается эта часть на дурном предзнаменовании – первом из трех великих поражений в византийской истории, которое империя потерпела от турок-сельджуков в битве при Манцикерте в 1071 году. Третья, и последняя, часть описывает то, каким судьбоносным оказалось это поражение. История последних двух веков существования Византии, оказавшейся в тени на фоне расцвета династии Османской империи в Малой Азии, наполнена пессимизмом, и лишь последняя глава, при всем ее трагизме, вновь поднимает дух – как неизбежно должны заканчиваться все рассказы о героизме». (Джон Джулиус Норвич)

Джон Джулиус Норвич

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
История Французской революции: пути познания
История Французской революции: пути познания

Монография посвящена истории изучения в России Французской революции XVIII в. за последние полтора столетия - от первых опытов «русской школы» до новейших проектов, реализуемых под руководством самого автора книги. Структура работы многослойна и включает в себя 11 ранее опубликованных автором историографических статей, сопровождаемых пространными предисловиями, написанными специально для этой книги и объединяющими все тексты в единое целое. Особое внимание уделяется проблеме разрыва и преемственности в развитии отечественной традиции изучения французских революционных событий конца XVIII в.Книга предназначена читательской аудитории, интересующейся историей Франции. Особый интерес она представляет для профессоров, преподавателей, аспирантов и студентов исторических факультетов университетов.

Александр Викторович Чудинов

История / Учебная и научная литература / Образование и наука