Homo naturalis. Человек естественный

Примеры эргативного синтаксиса содержатся в жанре практических наставлений в повелительном наклонении. Наставления и инструкции, привычные для нас в формах инфинитива, предписывающих определенный способ или перечень действий, в эргативных языках закреплен в эргативных синтаксических конструкциях. В ительменском языке именно наставления по приготовлению пищи дают наглядные образчики эргативного синтаксиса. Так, приготовление килыкила (одного из блюд традиционной ительменской кухни) включает перечисление нескольких последовательных операций. Каждая представляет собой перформативного типа выражение:

«Перевод: «1) Килыкил делают из рыбы (и) из мозгов. 2) Рыбу отваривают, растирают, кладут туда шикшу (болотная ягода), заливают жиром. 3) Нерпичий жир растапливаю т (и) обильно заливают килыкил. 4) Так же делают килыкил из мозгов. 5) Из картофеля тоже делают килыкил. 6) Картофель отваривают, растирают, кладут туда пикшу (и) заливают жиром. 7) Килыкил делают дома (и) в лесу, где работают». А. Н. Володин дает следующую характеристику семантики эргативного предложения.

«В этом тексте 14 раз встречаются переходные глаголы, и все они оформлены префиксально-суффиксальной рамкой н-/…/-чен (показатели эргативного падежа – С.Д.), причем в каждом случае обязательно имеется объект действия, тогда как субъект ни разу не находит эксплицитного выражения. Называть субъект в данном случае не нужно: во-первых, он известен (им может быть всякий человек), во-вторых, субъект не важен (предметом рассказа является объект действия, который и выдвигается на передний план). В случае необходимости подчеркнуть, выделить субъект действия используется известная форма на -енк ~ -анк (показатели абсолютного падежа). Такая необходимость возникает не всегда, и поэтому в текстах примеры «эргативной» конструкции (т. е. предложения, в которых субъект действия выражен формой на -енк ~ -анк) весьма редки. Это и послужило первым толчком к тому, чтобы объявить «эргативную» конструкцию в ительменском «пережиточной». Поскольку в «эргативной» парадигме субъект получает обобщенное выражение («кто-то», «они»), то естественно было сопоставить ее с субъектным рядом 3-го лица мн. числа».16

Эргативные языки различают переходную и непереходную форму глагольного действия. Лексически это проявляется в распределении глаголов на агентивные («переходные» – ср.: подойти к…) и фактитивные («непереходные» – ср.: идти). Эргативная конструкция характеризуется особым обозначением субъекта переходного действия при форме его объекта, совпадающей с формой субъекта непереходного действия.17

Акцент на переходности фиксирует производительный тип действия, отличая его от всякого прочего типа действия. А это предопределяет связь эргативной падежной формы с инструментальным падежом инструменталис (лат. casus instrumentalis) – падеж, которым в ряде языков обозначается орудие, инструмент, которым агенс (или агентив, занимающий позицию отсутствующего субъекта) воздействует на разные объекты или производит определённое действие.

В языках переходного (эргативно-номинативного) типа неодушевлённые агенсы часто оформляются инструментальным падежом в противовес одушевлённым, cp. кева Aa-me repena poa-a (Человек срубил дерево; «человек»: агенс + «дерево» + «рубить-сделал») vs. Rai-mi ta-a (Топор ударил [что- то]; «топор»: инстр. + «ударять-сделал»). Это значит, что стандартные агенсы маркируются номинативом, а нестандартные – эргативом, переосмысленным в качестве инструментального падежа. <…> В эргативном строе особый акцент делается на агентивности, эргатив как бы подкрепляет агентивную сущность субъекта, если сама по себе она недостаточно очевидна…18

Такая непривычная нам «перевернутая» модель синтаксиса приводила к его сравнению с современными языками номинативного строя.

К. Уленбек, один из первых исследователей эргативного синтаксиса, приводит пример из языка индейцев блэкфут. «Возьмем предложение «он убивает птицу камнем». На языке блэкфут это будет выражено следующим образом: «птица через-посредство-его-есть-убита-через-него камень».

Субъект (он, т.е. тот «через посредство кого» совершается действие) представлен в третьем лице. Он словно выносится за пределы действия, фиксируется в качестве «отсутствующего», но некоторым образом опосредующим действие. Но действие в этом случае связывается не с субъектом, а с объектом (птица), который выступает источником активности (аффективным возбудителем, представляющим собой источник желания действовать) и ядром эйдетической конструкции. Глагольное действие включает в себя исполнителя (в третьем лице) и замыкается его отнесением к орудию – камню. Развертыванием действия фиксируется цель (объект), которая связывается с орудием. Орудие выступает в предложении в функции дополнения, акцентирующего аспект транзитивности (переходной формы) глагола, направленности на объект (в отличие от непереходного глагола, не фокусированного на объекте (ср: идти (непереход. форма)– подойти к… (переход. форма) .