Homo Negans: Человек отрицающий

С этими словами он вышел из дома, а убаюканные теплом и рассказом путешественники без лишних возражений разместились на вытянувшихся вдоль стен самодельных матрасах. Рори было подумал, что стоит обсудить безопасность такого ночлега, но Ала уже спала, а Ламф преспокойно устраивался рядом. Ив тоже не высказала возражений, кроме тех, что она не калека и в одеяле не нуждается, раз их всего два. В итоге кусок шерстяного полотна неопределенного цвета достался Рори, но когда Ив ровно засопела, он встал и бережно её накрыл.

Чуть ли не впервые с того дня, как Рори покинул Город, он спал без кошмаров и не вскакивал, как обычно, два-три раза за ночь, переводя дух и радуясь спасительной реальности. Потому утром, проснувшись от аппетитного запаха жарящейся яичницы, он был в прекрасном настроении и чувствовал себя как никогда отдохнувшим.

Хозяин лачуги, ставшей для путников настоящим гостеприимным заезжим домом, как и обещал, вернулся и уже готовил еду для гостей. Неужели он совсем не спал? Его лицо выглядело еще более бледным и осунувшимся чем вчера.

– Это яйца моих соседок, кайр да казарок, которые не пожалели такого лакомства для наших гостей, – пояснил отшельник, снимая с огня большую, черную от копоти сковороду.

Умывшись в закутке, где стояла пара тазов с водой, показавшейся Рори совершенно ледяной, друзья поели, сидя с тарелками прямо на тюфяках, как и вчера вечером. Стола в доме почему-то не было. Запивали сытный завтрак тем же травяным варом, который был вкусным даже по меркам чайного гурмана Ламфады, а уж вересковый мёд! Оказалось, что холмы на юге острова поросли этим растением с нежными розовыми цветами, а трудолюбивые пчелы в ульях Ясконтия исправно всё лето собирали сладкий нектар и заполняли соты.

– Даже не верится, что здесь водятся дикие птицы! – нечленораздельно поделилась радостью Ив. Рот её был набит яичницей. – Мы думали они все вымерли, ну кроме разве что чаек, эту наглую братию даже если очень постараться – не вывести, живучие, как тараканы.

– О, наши пернатые братья и сестры во многом разумнее нас, а уж сколько тысяч миль они могут пролететь в поисках места для гнездовья и пищи для птенцов, нам и не снилось! Они не только выжили сами, но помогают теперь выживать и нам, не так ли?

– Ага, я лично им страшно благодарен, – поддакнул довольный Ламф.

– Ну что ж, раз вы, как я с радостью вижу, теперь сыты и полны сил, пришло время познакомить вас с Китовым островом.

Вслед за отшельником они вышли из дома. Первой ахнула Ала, оглядевшись по сторонам и поняв, что крыша их дома выстлана ничем иным, как сушеными рыбьими хвостами. Их острые сдвоенные плавники лежали на скатах внахлест, как черепица, и поблескивали на солнце остатками радужной чешуи.

– Вас удивляет моя кровля? Что ж и мне приходится выживать, но лесов на острове нет, а дерева, выбрасываемого на берег, не хватило бы для такой большой работы. Зато в единственной реке этой земли плещется столько лосося, что острогу можно втыкать в поток с закрытыми глазами, и все равно не останешься без улова.

– А как же дождь? – усомнился Ламфада.

– Вода рыбе не помеха! Хотя здесь я немного схитрил: хвосты скрепил меж собой клеем из рыбьей кожи, а временами приходится покрывать крышу китовым жиром, который не дает влаге её разрушить.

Рори не мог понять, не шутит ли их новый знакомец. Хотя вот она крыша, вот они хвосты, и на голову им сегодня не капало, хотя ночью шел небольшой дождь.

– Я вот и сумки, и ботинки из рыбьей кожи шью, мягче и удобнее во всем свете не сыскать! – с гордостью сказал Ясконтий, демонстрируя на собственных ногах некое подобие сапог того же землисто-коричневого цвета, что и весь его гардероб.

Тут Ала оживилась и, борясь со смущением, спросила, не найдется ли у него лишней пары.

– Просто эти сапоги слишком большие и при каждом шаге как будто норовят специально побольнее впиться в ногу.

– Конечно, бедная, несчастная девочка! – отшельник кинулся в дом и через пару минут вернулся с такой же странной на вид обувью.

Ала с видимым облегчением сняла свои оранжевые сапожищи и надела предложенные, плотно затянув вокруг щиколоток их завязки.

– Спасибо! – просияла она, потоптавшись на месте, – мягко, будто босыми ногами по мху ступаешь.

– Ну вот, – обрадовался Ясконтий, – у меня самого стопа небольшая, но всё-таки чуть длиннее твоей, так что я подложил зимнюю стельку из мягкой шерсти, да и холода не за горами.

– Я очень вам благодарна, – горячо заверила его Ала. – Но я не вижу здесь овец, или вы держите их вдали от дома? Я заметила, что на равнине что-то белеет.

– Нет, овцы да бараны здесь не живут, но у меня есть не только пернатые, но и лохматые соседи. Одна медвежья семья то и дело оставляет для меня клочья отборной шерсти в зарослях ежевики вон за тем холмом.