Homo Negans: Человек отрицающий

Рори попытался представить этих соседей и мысленно пожелал никогда с ними не встречаться. Как он помнил из уроков биологии, это были огромные, зубастые, когтистые и чрезвычайно опасные допотопные звери, которые, наверное, просто периодически линяют или цепляются шерстью за колючки, а Ясконтий, видно, совсем не в себе от одиночества, раз считает их чем-то вроде живущих неподалеку родственников.

К счастью, друзья воздержались от комментариев, лишь Ламф притворно закашлялся, чтобы скрыть вырвавшийся смешок. Все-таки Ясконтий оказал им гостеприимство и был очень добр, а что до странностей, то у кого их нет? Ламф просто на себя в зеркало давно не смотрел.

– Сейчас вы поймете, почему этот остров называется Китовым, – произнес их проводник с каким-то внутренним трепетом, и они направились к белеющим вдалеке постройкам. Правда понять, что это на самом деле такое, удалось, только подойдя совсем близко.

Перед ними предстал идеально ровный холм или курган, насыпанный кем-то в незапамятные времена. Вокруг его подножья, безмолвными белыми стажами в два ряда стояли гигантские кости, вкопанные на равном расстоянии друг от друга. Это была опоясывающая весь холм костяная аллея, а её острые пики высотой в несколько человеческих ростов вонзались в небо и казалось, что сам остров оскалился, отпугивая неведомого противника.

Если бы Рори больше запоминал на уроках и меньше надеялся на подсказки визора, он мог бы узнать в белых изогнутых костях китовые челюсти, а в других, массивных и широких – вкопанные носовой частью в землю черепа этих морских гигантов, напоминающие огромных, расставивших клешни крабов.

– Кости великана… – уронила повеселевшая было за время прогулки Ала и прижалась к Ламфаде. Тот обнял девушку за плечи своей чересчур длинной рукой и посмотрел на Ясконтия, ожидая объяснений.

– О нет, это мои оборонительные стены, защита, дарованная мне теми, кто населяет самые сокровенные глубины океана. Это кости китов, приплывших сюда, чтобы упокоиться миром и отдать свою силу во благо.

Вслед за отшельником все четверо поднялись на холм, в центре которого стоял вкопанный в землю валун. Рори сразу заметил, что он весь испещрен резьбой в виде одного единственного повторяющегося символа из трех идущих из единого центра спиралей, трискелиона, как и на его маленьком камешке.

Путешественники молча стояли на вершине и наслаждались красотой раскинувшегося перед ними пейзажа. Изжелта-зеленый ковер осенней травы с редкими выступами серой и рыжеватой каменистой породы покрывал каждую пядь этой одинокой земли и обрывался лишь там, где твердь встречалась с морем. Его воды неспешно колыхались вдалеке, с еле слышным шумом накатывая на берег, но Рори знал, что под натянутым спокойствием стальной глади скрывается великая разрушительная сила, готовая вырваться наружу, как только представится момент.

– Но как эти кости могут тебя защитить, да и от кого? – недоумевала Ив, продолжая хмуриться. – Я так поняла, что на острове больше нет людей, и звери тебя не трогают, а даже наоборот…

– Давайте присядем здесь, дорогие мои гости, и я поведаю вам о своей судьбе, – предложил Ясконтий, указывая на поросшее клевером место подле камня.

– Я не знаю, как зло пришло в наш мир, – начал он свой рассказ, обратив взгляд за горизонт и погрузившись в воспоминания, – но в том краю, где я вырос, говорили, что зло появилось задолго до человека, однако именно человек стал его лучшим другом.

Я плохо помню прошлую жизнь, хотя знаю, что был изгнан из своих мест за проступок, считающийся непростительным. У меня была семья: жена, сын и дочь, но все они погибли. Наша лодка попала в шторм, в котором выжил лишь я, очнувшись на берегу этого острова.

В отчаянии я несколько дней метался по его берегам, надеясь найти своих близких или хотя бы похоронить их тела, но море поглотило всё без остатка. Я клял небо и землю, всех людей и богов, саму жизнь, потерявшую всякий смысл. Обессилев, я забился в какую-то пещеру и погрузился в тяжелый мучительный сон.

Не думаю, что имею право рассказывать вам о том, как обрел свое знание, но проснувшись через три дня я вышел из каменной утробы холма совершенно другим. У меня появилось дело, цель, что намного больше и важнее меня самого.

Я пошел на восток, спустился на каменистый пляж и увидел, что там на берегу лежит кит. Он был еще жив. Я гладил гиганта глубин и оставался с ним, пока последние силы его не покинули. Затем я разделал тушу и разделил между всеми обитателями острова так, чтобы никто не остался обиженным. Когда же птицы и крабы дочиста обглодали кости, а море и солнце выбелило их, я принялся возводить этот кромлех.

Год за годом киты приплывают сюда, чтобы умереть с честью и в славе вернуться в подводные чертоги Тетры. Мне же выпало помогать им в этом, а они помогают мне защищать то, что сокрыто под холмом.