Homo Viridae: человек как вирус

Что послужило нам основой для позитивных изменений?

Наблюдения за остальным миром. Нам было любопытно не только, как выжить, но и как что устроено, что вокруг чего крутится, летает, парит и кипит, нам хотелось выжить комфортно. Мы смотрели в небо на звезды, в кастрюлю на воду и становились учеными в широком смысле.

Доктор всех наук

Именно доктора древности и античности всегда были на этой передовой естественного любопытства. Помимо целительства, большинство из них были также известными астрономами, магами, поэтами, математиками, инженерами, специалистами на все руки и мужьями на час. Эти характеристики помогли внести новаторский вклад в медицину через улучшения гигиены, социальных условий и качества жизни. Таким был Имхотеп, который жил во времена Третьей династии и был канцлером Египта при фараоне Джосере, его называли не только «Богом медицины», но и «Князем мира», и обожествляли из-за его большой любви ко всем наукам сразу и, конечно же, тяги изучать и практиковать медицину.

Или, например, Арад-Нана, который жил в Ассирии примерно до 626 г. до н. э. и был царским врачом при Асархаддоне, он практиковал именно эмпирическую медицину, продавая свои услуги всем желающим. Так что по сути ещё и был первым врачом частной коммерческой практики. Таким же был и самый известный эскулап в мире. Тот самый «человек-сборник». А вернее, человек, стоящий за этим сборником. Гиппократ, греческий врач из Кос, рожденный в 460 г. до н. э. Почему же именно на нем сходятся большинство стартовых точек, с которых принято рассматривать начало медицинской науки, а курчавый бюст, который вовсе не факт, что имеет отношение к реальной личности считается каноническим изображением отца прямо вот всей медицины?

Демократия против клизмы

Появление такой фигуры, как Гиппократ, принципов, которые он проповедовал, идей, самой возможности их реализации обязано прежде всего Древней Греции с её развитой системой государственности и философских школ. В частности, на примере Афин. Возникновение Афинского государства явилось типичным примером образования государства в чистом виде, без воздействия внешнего или внутреннего насилия и непосредственно из родового общества. Полис возник в результате так называемого синойкизма – объединения обособленных родовых общин Аттики вокруг Афинского акрополя. Родоплеменные группы людей взяли и решили, что будут сотрудничать. Сотрудничество было успешно, постепенно население окрестностей росло, а в руках родовой аристократии (эвпатридов) сосредоточились крупные земельные наделы, от них в зависимость попадала всё большая часть свободного населения, крупные собственники поглощали мелких, росла кабала, военные походики организовывали всякие, появлялось и множилось рабство. Возник класс метеков – лично свободных, но лишённых политических и некоторых экономических прав. Но при этом сохранялось и старое разделение демоса на филы, фратрии и роды.

Управлялись Афины девятью архонтами, которые ежегодно избирались из числа аристократов, и ареопагом – советом старейшин. Так вот этот голем, в основании которого толпы рабов и метеков, а сверху аристократия, сегодня называется первой демократией в мире. В этом обществе у знати появилось достаточно ресурсов, чтобы не умирать на охоте и не гнуть спину на пашне, а заниматься вместо этого беседами, исследовать математику, логику, ну и медицину, ходить в бани, плавать в бассейне и ковырять ранки, а ещё развивать философские школы, такие как софизм. Софисты в широком понимании этого термина очень схожи с учеными или, вернее, с shokunin-ами, это такой японский мастер одной профессии. Греческое слово σοφ, софос, означает мудрец и со времен Гомера его использовали для определения людей, специализирующихся на своей профессии или ремесле. Возничие, скульпторы или военные – их всех можно было назвать софоями по своей профессии. Это слово постепенно стало обозначать общую мудрость и особенно мудрость в человеческих делах, таких как политика, этика или ведение домашнего хозяйства.

Во второй половине V века до нашей эры, особенно в Афинах, термин «софист» стал обозначать класс, в основном странствующих интеллектуалов. Само поле софизма мигрировало в риторику и политические дебаты на полях первой рабской демократии. Софизм стал представлять из себя систему по убеждению оппонента в своей правоте, «ничто не истинно», «парадокс лжеца» (если я скажу, что я лжец, это правда или нет?), поиск аргументов и доказательств, оспаривание и наблюдение. Споры с пеной у рта в простынях, может, и не подарили нам настоящую демократию как факт, но они создали научный метод. Оружие, с помощью которого можно было победить вообще всё что угодно. А ещё чтобы выйти за грани примитивной медицины, нам нужны были суперпаразиты. Тот самый класс странствующих интеллектуалов, которые могли жить за счет тех, кто занимался разведением кур.