Honeycomb (СИ)

Телефон валялся посреди скатанных розовых простыней на кровати девушки, Бен поднял его и нашел там два сообщения. Первое было от самой Рей почти сразу же после того, как пришел Хакс.

Останусь у По и Финна.

Никаких «люблю тебя» или xoxoxo или сердечек. Она могла бы просто сказать «я ненавижу тебя и больше никогда не хочу с тобой разговаривать».

Второе сообщение было от По.

Никто не пострадал, но тебе лучше позвонить матери. Рей здесь.

Ничего от Хакса, ничего от Леи, значит, Рей все-таки не дала ей его номер. Бен открыл историю сообщений с Хаксом и нашел кое-что, чего не отправлял.

Это кузина Бена – Рей. У Бена сейчас проблемы, и когда он становится таким, то его почти невозможно остановить. Я знаю, что вы вроде как встречаетесь, или что-то в этом роде, и я очень не хочу вас в это втягивать, но нам сейчас необходима любая помощь. Если вы не очень заняты, пожалуйста, не могли бы вы зайти. Может, вам удастся его успокоить.

На которое Хакс ответит тут же:

Я скоро буду.

Бен сел на кровать Рей и написал Хаксу.

Мне жаль. Я никогда бы не хотел, чтобы ты видел меня в таком состоянии.

После он открыл сообщение Рей, чтобы написать ответ, и уже приготовил длинное объяснение своим действиям, а также извинения, но все-таки решил промолчать, чтобы дать ей немного времени все обдумать.

Хакс ответил.

Какие планы на вечер?

Ничего запланированного.

Хорошо. Надень костюм. Я пришлю за тобой машину в восемь.

***

Бену нечем было заняться. Впервые с момента поступления в колледж ему было так бесконечно скучно. И это был не тот вид скуки, когда ты вообще ничего не хочешь делать. Это скорее тот вид, когда ты хочешь, но желаемое просто невозможно осуществить.

Поэтому он просто снова заснул.

Он открыл глаза, услышав какую-то возню в квартире, и увидел Рей, которая была уже на полпути к двери с рюкзаком на одном плече и сумкой с вещами на другом.

– Эй, постой, – Бен сел. Резкий прилив адреналина в крови заставил его тут же полностью проснуться.

Она остановилась, но выглядела так, словно ее поймали на каком-то преступлении.

– Что, – сказала Рей, и это даже не было вопросом.

– Может, мы, ну, не знаю, поговорим об этом всем?

– Здесь не о чем говорить. Я на время останусь у тети Леи.

Гнев тут же решил податься наружу, Бен с трудом его подавил и вместо этого спросил:

– Почему?

Рей поставила сумки на пол и села на диван. Обычно, садясь рядом, она всегда его так или иначе касалась – сворачивалась рядышком и дотрагивалась ногами до его бедра, клала руку на колено, убирала волосы с лица, но теперь… теперь она была так далеко. С тем же успехом она могла быть на другом конце каньона.

– Я люблю тебя, – начала она. Бен немного расслабился. – Я доверяю тебе. И почти всегда принимаю твою сторону.

– Но?

– Твое отношение к матери зашло слишком далеко. Она бесконечно пытается наладить с тобой общение. Она заботится о тебе. Она одинока, ей больно, а ты совершенно ей не сочувствуешь. Это просто… – Рей посмотрела на руки, сложенные на коленях. – Это пугает меня. И я боюсь, что однажды я чем-то тебя обижу и даже не замечу этого, а ты, вместо того, чтобы позволить мне все исправить, ты… – она прервалась, наклоняя голову и избегая взгляда Бена.

– Я что? – он спросил, не особенно желая узнать ответ.

– Я боюсь, что ты сделаешь мне больно.

– Я бы никогда…

Она посмотрела на него снова остекленевшими глазами.

– Но ты можешь. Я боюсь этого, боюсь каждый день. После аварии я больше не знаю, кому и в чем верить, и… – она сглотнула, челюсть затряслась.

Бен сообразил, что она еще ни разу не видела его во время подобных припадков. Обычно он был спокоен рядом с ней, и все, что Рей знала, ей рассказал кто-то, кто уже участвовал в подобном. Даже та проблема с санитарами была в другом конце больницы. Остальные его вспышки ярости происходили в то время, пока ее не было рядом.

Он пододвинулся к ней, чтобы взять ее за руку, сделать хоть что-то из того, что она обычно делала для него, когда он был расстроен, но она отодвинулась еще дальше.

– Это временно, – заверила она, вытирая глаза и делая глубокий вдох. – На неделю, может. Она так расстроена, я не хочу оставлять ее в одиночестве сейчас.

Бен кивнул.

– Я понимаю.

– Правда?

– Если бы все было наоборот, ты бы сделала то же самое для меня.

Она устало улыбнулась, так, как не улыбалась с самой аварии. То, какой яркой, какой позитивной она всегда была, было ее сознательным выбором против наивности. Под красивой оболочкой лежали глубокие тени боли и раскаяния.

– Вот в чем разница между тобой и твоей матерью, Бен, – Рей встала и снова подняла сумки. – Это все никогда не случилось бы наоборот.

***

За Беном приехал еще один чертов лимузин. Сначала он думал, что это просто показатель его статуса, но теперь он начал подозревать, что, может, Хакс просто пытается произвести на него впечатление.