Hoshi (СИ)

— Мы всей семьей ехали из Сэндфилда, когда какой-то тип на всех скоростях влетел в наш пикап. Папу я успела спасти, но маму… — Нэм прикрыла глаза и зажала рот рукой, чтобы подавить прорывающийся наружу всхлип. Хао же осторожно взял ее вторую ладонь в свою и легонько сжал. Это придало ей сил. — Я помню, как пошла к фургону того типа — он гудел не переставая, — открыла дверцу, и обнаружила того вусмерть пьяным, спящим на сигнальном гудке руля. Меня затопили жгучая ненависть ярость и обида. Я думала, почему моя мама, прекрасная добрая женщина, всю свою жизнь посвятившая ближним, должна была погибнуть в муках, а этот отброс, наплевавший на всех и всё, не получил и царапины? И тогда… — Нэмид сглотнула, — я подняла осколок от лобового стекла и занесла над его горлом, — Асакура затаил дыхание. Да быть того не может. — Я знала, что смогу это сделать. Знала, что хочу этого, и он это, вроде как, заслужил, но…

— Но?.. — Хао чуть сильнее сжал ее руку. Она была неожиданно теплой для призрака. Даже горячей.

— Но тогда я поняла, что мама не хотела бы, чтобы я пошла таким путем, — пронзительные влажные глаза Нэм посмотрели в глаза Хао, и она слабо улыбнулась. — Ни одна мать не желала бы, чтобы её ребенок стал убийцей. И… в память о ней, я решила его простить.

— Что? — Асакура задохнулся. Он бы на ее месте точно не стал бы сдерживаться. Собственно… когда-то давно Хао даже был на ее месте. И люди, погубившие его мать, поплатились за ее смерть своей жизнью. А что бы сказала на это Асаноха? Хотела ли она быть отомщенной руками собственного сына? «Едва ли» — шевельнулось что-то глубоко внутри, и Асакура поежился.

— Ненависть — это легкий путь, — выдохнула Нэмид, покачав головой. — Чтобы ненавидеть, не нужно быть сильным. Силы нужны, чтобы проявлять милосердие к тем, кто этого, на наш взгляд, даже не заслуживает. Мама всегда говорила, что люди как слепые котята. Они много не видят, не знают и не понимают. Но есть мы, шаманы, и наш священный долг помочь им стать ближе к тому миру, что знаем мы.

Хао глубоко вдохнул. Откинувшись на сидении, он запрокинул голову к мутно-серому пасмурному небу и прикрыл веки. Всё это время ему не давала покоя мысль, что они с Нэмид полные противоположности, но её признание размыло эту границу непохожести. Тьма есть и в её душе, но разница в том, что когда она взывает к Нэм, та способна её не слушать. Конечно, он знал, что убивать — это страшный грех перед Великим Духом. Не зря же за него попадают в ад. Но ведь все, кого он убивал, были лишь малыми, необходимыми жертвами на пути к совершенному миру. А пытаться переделать всё человечество — это что-то из области фантастики.

— Пойдем уже отсюда, целительница, — хрипло пробормотал Асакура. — Не место тебе в этом проклятом мирке. Ты еще можешь вернуться к жизни.

— А есть ли смысл? — безрадостным шепотом спросила Нэмид. — Зачем мне возвращаться, если через несколько дней меня ждет то же самое. Но, правда, без трупов, — с холодной усмешкой добавила она. — За это спасибо.

— Послушай, — Хао соскочил с места и опустился перед ней на корточки, сжав ее ладони в своих и заглядывая в смертельно уставшие глаза. — То, что ты говоришь, прекрасно и легко лишь на словах. Люди никогда не поймут шаманов. Даже ты в своей прошлой жизни далеко не всегда меня понимала, хотя и пыталась — я слышал это в твоих мыслях. Что уж говорить об остальных.

— Я не говорила, что будет легко, — нахмурилась Нэм. — Но если ты ищешь легких путей, то, может, тебе и не стоит становиться Королем?

Слова ударили, словно пощечина, и Хао открыл рот, чтобы их парировать, но подходящего ответа так и не нашел, потому тут же его закрыл.

— Духа ради, Нэмид. Сейчас речь не обо мне и чертовом человечестве, а о тебе. Мы обязательно обсудим этот вопрос, но давай ты сначала вернешься к жизни. Мне некомфортно разговаривать, видя сквозь тебя деревья.

— Обсудим? — тонкие брови в удивлении взметнулись вверх. — Ты готов… меня выслушать?

Хао кивнул, не понимая, что в этом заявлении так ее поразило, а глаза Нэм вдруг заблестели и она, шмыгнув носом, нагнулась и обняла его за шею, уткнувшись лицом в плечо. Пространство подернулось дымкой и потемнело. Вместо мёртвого Сэндфилда вокруг проявились старые сырые стены и полуобвалившийся потолок, сквозь который просачивался холодный рассеянный туманом свет.

— Что произошло? — шепот Хао защекотал ухо Нэмид, и ее губы растянулись в слабой полуулыбке.

— Должно быть, я перестала бояться.

Двое вышли за врата поместья Ши но Сумика и переглянулись. Прозрачную ладонь Нэм сжимала теплая и крепкая рука Хао, и он был готов поклясться, что чувствует кожей каждую эмоцию спасенной девушки. Не так уж он и был неправ — лишившись оболочки, она вся стала как один оголенный нерв, транслирующий всё, что составляет её душу без всяких посредников.

— Я уже знаю, что ты скажешь, — хмыкнул Асакура, обратив свой взгляд назад. Туда, где их всё еще звали рыдающие голоса.

Нэм закусила губу, склонив голову набок, и лучезарно улыбнулась: