House Of Cards (СИ)

— Нет, то есть да, — Шуга качает головой, сжимает мобильник в одной руке, визитку — в другой, и смотри на Сондже, словно приходя в себя. — Я… извините, мне надо сейчас идти, я ведь могу подумать и потом позвонить, верно?

— Да, но…

— Я позвоню! Спасибо, извините еще раз, — Шуга кланяется несколько раз, крепко сжимая визитку вместе с телефоном, забирает свою кофту и выбегает из клуба. «Он страдает» звучит в голове как аварийный сигнал, оглушая.

Тэхен кладет трубку и оборачивается на идущего позади Чонгука, который догоняет, убирая что-то в карман.

— Ты с кем-то разговаривал? — спрашивает Ким, закидывая руку на шею младшему и чмокая его в висок. — Мне показалось, я слышал твой голос.

— Тебе показалось, — качает головой Чон, обнимает Тэхена за талию и в обнимку

они неторопливо поднимаются вверх по переулку к дому. — Ты звонил Хосок-хену?

— Да, сказал, что мы проведали Чимина, что он жив, и что мы его даже накормили,

— Тэ усмехается, но выходит грустно. — Я совсем в нем не узнаю своего друга. В Пусане он был другим, таким жизнерадостным и заводным, а сейчас как приведение ходит.

— Не всегда любовь приносит только счастье, — философски изрекает Чонгук, Тэхен смотрит на него с легкой насмешкой, но молчит, потому что сразу же понимает, что Чонгук знает, о чем говорит. Тэхен только крепче прижимает его к себе и не говорит ни слова весь оставшийся путь.

На другом конце города, Юнги наспех одевшись, под громкий лай Чичи, спускает вниз, где его ждет такси. Адрес, который называет ему Мин, точь-в-точь как адрес Чимина. Это он и есть. У Юнги в голове, словно на извилинах отпечаталось каждое слово, которое ему в трубку двадцать минут назад прорычал Хосок.

— Я не знаю, какой фигней вы занимаетесь, — звучал голос Хосока в трубке как гром, — но если вы угробите мне пацана, я угроблю вас двоих, понял, хен? Исправь все, Юнги. С Шугой или без, исправьте все немедленно. Верните мне Чимина.

========== 16 card. ==========

Комментарий к 16 card.

Прежде всего извините. За столь долгое ожидание, за обещания скорее дописать, за то, что не было слов, чтобы ответить на Ваши отзывы-просьбы.

Авторы меня поймут. Нет ничего страшнее потерять музу и вдохновение. А еще хуже перед самым финалом.

И огромное, невероятное спасибо всем, кто ждал, верил и надеялся.)

Особое спасибо моей онни, которая допинала меня до конца, выслушивая тонну отговорок и изменения сюжета с ног на голову

Надеюсь, вы не разочаруетесь.

Еще раз большое спасибо и извините ~

Ты — плачущая, печальная оболочка.

Я прекрасно понимаю, как это больно,

И всё равно ты меня не впускаешь.

Что ты делаешь?

У Чимина пульсирует в висках, отчего кажется, словно по мозгам долбит маленьким молоточком. Может ему стоит перестать думать, плакать, может достаточно уже себя жалеть и пора начать приходить в себя?

Что ты делаешь, Чимин?

— Я не знаю, — бормочет Пак, убирая со стола различный мусор, которым заросла его крохотная однушка.

Ему противно от того, насколько жалким и убогим он выглядит. Ему противно, что он заставляет всех вокруг переживать за него. Чимин ненавидит, когда кто-то волнуется за него. Он ненавидит доставлять проблемы, но все, что Чимин делает в последнее время, приводит именно к ним. Одним сплошным проблемам.

Чимин, потонувший в своих мыслях, не сразу слышит торопливый различной интенсивности стук в дверь. Он смотрит растерянно на нее, словно не веря, ведь кто может прийти так поздно? Хосоку он отзвонился, Тэхен получил отчет о его состоянии в катоке.

Юнги, запыхавшийся и держащийся одной рукой за дверной косяк, а второй за бок, был самым последним в списке ожидаемых гостей на ночь глядя. Не потому, что Чимин не хотел его видеть, а скорее не ожидал бы.

— Юнги-хен? — Чимин едва губами произносит его имя, когда Мин поднимает на него взгляд. В глазах беспокойство и тревога. Вот, снова. Чимин прикусывает изнутри губу, сжимает дверную ручку и ждет. Ждет, потому что сам боится произнести хоть слово.

— Ты в порядке? — теплые руки ложатся на щеки Чимина, и Юнги уже прислоняется своим лбом к нему. Пак растерянно хлопает глазами. — Чимин…

— Д-да, — Пак кивает, сжимая чужие запястья своими подрагивающими ладонями. Внутри разливается обжигающее, словно лава, чувство неправильности и необходимости происходящего. — Я в порядке, хен.

Чимин не хочет говорить, что ему плохо. Ему ужасно плохо. Ему так больно от этого распирающего чувства тоски, от этой изнуряющей любви, что единственная мысль, которая вертится в голове, это ощутить чужое тепло. И ему не важно, кто это будет: Шуга или Юнги, потому что он одинаково сильно хочет обоих.

И если Юнги сейчас прикасается своими тонкими мягкими губами к его губам, значит, так тому и быть.

Целовать Чимина опасно. Юнги так трудно сдерживать себя, что когда Чимин отвечает, оплетая его талию своей рукой, Юнги перестает контролировать ситуацию. Он делает вдох глубже, скользит языком по чужой нижней губе, Чимин размыкает губы, и поцелуй углубляется.

Чимин тихонько стонет в поцелуй, когда на лестнице слышатся шаги.