How Humans Cooperate : Confronting the Challenge of Collective Action

Хотя возможность обмана существует в любой форме рыночной торговли, в ситуациях, подобных местным балийским рынкам, обман и другие проблемы сотрудничества, такие как согласование стоимости товаров, сведены к минимуму благодаря некоторому сочетанию небольшого размера популяции потенциальных партнеров по обмену, а также этнической и социальной однородности участников рынка. Эти особенности служат для "встраивания" рыночных сделок в сложившиеся социальные отношения и местные ценности, оказывая давление на поведение сторон, желающих получить выгоду от будущих сделок. Вслед за экономическим социологом Марком Грановеттером, "встроить" товарную сделку - значит придать ей некоторые личные характеристики обмена подарками, поскольку участники сделки связаны семейными узами, участвуют в других видах постоянного социального обмена или известны друг другу по репутации (например, Granovetter 1985). "Клиентелизация рынка" - пример процесса встраивания, когда покупатель стремится вернуться к одному и тому же продавцу, а не искать его среди нескольких продавцов, чтобы сравнить цены и качество товаров. Эта стратегия освобождает покупателя от некоторых затрат на поиск и в то же время оказывает давление на продавца, заставляя его вести себя достойно.

Клиентелизация или другие проявления укорененности сводят к минимуму возможность возникновения проблем с кооператорами, не требуя институциональной системы правил для минимизации неопределенности на рынке. Однако встраивание в рынок влечет за собой экономические издержки, поскольку большинство людей не смогут расширить масштабы своей коммерческой деятельности за пределы узкой географии своего местного рынка. Я проиллюстрирую это, поместив местные балийские рынки в более широкое социальное поле, в котором местная мелкомасштабная и междугородная торговля сильно различаются с точки зрения вовлеченного персонала и материальных и социальных выгод, которые могут быть реализованы. На Бали торговля на дальние расстояния связывала отдельные полисы острова, но, что еще важнее, она также связывала балийские полисы с морской торговлей Юго-Восточной Азии, которая осуществлялась через международные торговые центры на северном побережье Бали. Периодические рынки не играли никакой роли в этих центрах, и вместо этого торговля полностью контролировалась некоторым сочетанием местных балийских правителей и, как описывает Герц (Geertz, 1980: 38-39), "крупных китайских предпринимателей, которым те или иные балийские владыки выдавали коммерческие патенты в обмен на дань деньгами и товарами... [и которые могли] . ...сами становились весьма известными местными фигурами, живя в больших домах, похожих на дворцы... [и которые могли даже] . . приобретали значительное неформальное влияние в качестве тайных советников своих покровителей".

Власть и ограниченные рынки

Власть не часто рассматривается в связи с "совершенными рынками" экономической теории. В концепции совершенного рынка считается, что индивидуализированное поведение каждого участника рынка при покупке и продаже оказывает равное влияние на динамику рынка, например на ценообразование, а обмен происходит независимо от личности участников сделки ("безликие покупатели и продавцы"). Оба предположения нереалистичны в реальном мире рыночного обмена, где такие факторы, как пол и статус, привносят на рынок власть и привилегии. Экономические социологи, однако, были более чувствительны к роли власти, которая выражается в различной способности участников рынка формировать рынки выгодными для себя способами. Дифференциация власти, по сути, обычно ассоциируется у экономических социологов с тем, что я называю ограниченными формами рыночного сотрудничества; как выразились Лорел Смит-Доерр и Уолтер В. Пауэлл, там, где экономические трансакции сильно привязаны к обществу, всегда будут "победители и проигравшие", поскольку некоторые экономические субъекты будут исключены из ценных социальных сетей (Smith-Doerr and Powell 2005: 391). В рассматриваемых здесь случаях экономическая элита будет доминировать в наиболее ценных и потенциально прибыльных торговых схемах, связанных с перемещением товаров на большие расстояния, через экологические разрывы и границы государств, где путешествия для простолюдинов опасны и логистически сложны и где существует возможность обмана в сделках между совершенно незнакомыми людьми. Трудности для простолюдинов усугубляются, когда, как это часто бывает, участники сделки сталкиваются друг с другом как потенциальные враги или социальные неровни. В этом случае человек, вероятно, не может рассчитывать на то, что рыночный судья в неместной обстановке обеспечит постороннему, особенно простолюдину, справедливое решение рыночного спора.