Читаем How Humans Cooperate : Confronting the Challenge of Collective Action полностью

Соединение экономических зон с разной ресурсной обеспеченностью может стать источником прибыли, но простолюдинам, в основном ограниченным локальными рынками, будет сложно работать в таких территориально-расширенных экономиках. Однако правящая элита, скорее всего, обладает "сетевым капиталом", который облегчает торговлю в больших пространственных масштабах и между зонами с разной ресурсообеспеченностью. Крупные масштабы торговли также создают потенциал для асимметрии прибыли, поскольку экономические субъекты, действующие в крупных пространственных масштабах, имеют доступ к информации о факторах спроса и предложения, которой лишены более локализованные участники рынка. Однако с точки зрения сотрудничества ключевое различие между торговлей элиты и простолюдинов заключается в разнице между двумя формами социальной укорененности. В то время как доверительная основа ограниченного местного рыночного обмена заложена в общинной жизни на локальном уровне, в более территориально-расширенном сетевом капитале элиты торговля является естественным выражением ее межполисной деятельности, такой как дипломатия и другие социальные связи за пределами локальных социальных границ, сформированные через общую генеалогию, межбрачные отношения и взаимные дарения; все это может быть источником репутационных символов, которые повышают доверие и создают возможность для коммерческих сделок.

 


Торговые диаспоры и иностранные торговцы


Пример Бали, приведенный выше, указывает на другую форму встроенности, которая имеет некоторые общие черты с правящей элитой как коммерческими акторами. В этом случае торговля находится в руках предпринимателей, которые способны поддерживать социальные связи на расстоянии и часто сочетают свой сетевой капитал с опытом организации кредитов и заключения контрактов на расстоянии - социальными технологиями, не требующимися в рыночных культурах местного масштаба. Филипп Куртин (1984) называет такую форму ограниченных рынков "торговыми диаспорами". В этих случаях доверительная основа рыночных сделок часто является следствием общей религии или этнической принадлежности ("этнически однородные группы посредников" по Ланде [1981]) и личных связей между членами группы. В качестве примера я привожу исследование Авнера Грейфа (2006: 58-90), посвященное купеческой коалиции магрибинцев XI века в Северной Африке. Грейф показывает, как относительно небольшая группа специализированных еврейских купцов могла сдерживать действия своих удаленных агентов, координируя между собой наказание тех агентов, которые вели себя нечестно. Координация между членами коалиции была возможна, потому что численность населения, не превышающая 300 человек, была близка к пороговому значению для размера человеческой группы, в которой каждый человек будет лично знать других.


Макс Вебер использовал выражение "чужие торговцы" для описания экономического феномена, связанного с этнической и конфессиональной принадлежностью, изучение которого сегодня представляет собой отрасль экономической социологии, называемую "теорией меньшинств-посредников". К известным меньшинствам-посредникам относятся евреи и итальянцы в средневековой Европе и Средиземноморье, парсы в Индии, сикхи, орма, хауса и джула в Африке, заморские китайцы в Юго-Восточной Азии и других странах, например, те, кто работал на Бали, а также торговые группы путунов и ица в поздней доиспанской Месоамерике.


Элис Дьюи (1962: 49), исследуя рынки на Яве, иллюстрирует некоторые преимущества китайских торговцев по сравнению с местными яванскими купцами: "Китайцы покупают товары по описанию или по образцу, когда имеют дело с другими китайцами, и чувствуют себя относительно уверенными в том, что заказанное качество и количество будет доставлено в срок. Яванцы считают, что должны сами проверять все рассматриваемые товары (от яванских поставщиков), а при доставке проверять качество и количество. До этого момента оплата не производится. Такая логика затрудняет расчет будущих расходов и затягивает переговоры о перепродаже, а также увеличивает затраты времени и денег на личный контроль даже простых сделок".


Перейти на страницу:

Похожие книги

1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное