Hroniky

выбравшись из смертельно опасной передряги, так и не

узнали.

На вокзале, прощаясь, Виталий уничтожающе посмо

трел на неунывающего Лешку.

— Чтоб я еще раз с тобой, куда нибудь отправился!

Никогда, ни за что, ни разу! Авантюрист! Балаболка!

— Да не парься, Виталик! Теперь есть, хотя б о чем

вспомнить!

— Пошел ты, знаешь куда!

— Не обижайся, дружище! Все ведь, обошлось! А

могло, быть и хуже, верно?

Виталий ничего не ответил. Он только, поправил рюк

зак, развернулся и скрылся в толпе.

129

ХРОНИКА

ОДНОГО

ПАДЕНИЯ…

роман

ЧАСТЬ I

Собака выла за огородом, в пристройках к соседскому

дому. Как то уж, очень жалобно, с надрывом, артистич

но, будто вкладывала в песнь одиночества, особый смысл, явно рассчитанный на понимающего слушателя.

— Опять концерт даёт, — заметил Михаил. — И всё, в одно и то же время, в двенадцать ночи!

— Мне дак его жалко, беднягу, — отозвалась мать с

дивана. — Скучно ему, одному, в своей конуре. Соседи

то, видать, не очень балуют... Ты не забыл, что завтра

дрова пилить нужно? Ложись раньше! Или опять, до

четырех сидеть будешь?

Михаил промолчал. Что с ней спорить? Одно на уме, —

работа да деньги. Неугомонная, блин... Ни себе покоя не

даёт, ни ему. А то, что сыну нужно решить массу проблем

творческого плана, матери, «привыкшей» к сенсомотор

ной — не интеллектуальной, — деятельности, ей оного, никогда не понять. «Кому твои умствования нужны, денег

134

ведь, за это не платят!» — главный аргумент воинствую

щего обывателя, в лице самого близкого человека.

Михаил выключил на кухне свет, прошел в смежную

комнату за стол. «Вот, и вышел труд моей жизни... Пу

скай «самиздатом», но вышел. Сам от себя не ожидал, что такое может случиться! Правда, хоть и раздал его

«ведущим представителям» школы Верлина, но ждать

какого то понимания поднятой проблематики, увы, не

приходится. В их руках, по сути, монополия на право

определять, что есть наука, а что нет; будешь ли принят

в «цеховую» корпорацию или не будешь... Захватили

бездари власть и, с «официальных» позиций, такую чушь

городят, что остается только удивляться. А ведь они

кандидаты, доктора наук…».

За окном, опять послышались, переливчатые завыва

ния одинокого «артиста».

«В сущности, и я ведь одинок, — в том числе, в сво

их взглядах, мировоззрении. Пришел тогда, к самому

Мяткину, профессору, да и заявляю без всяких околич

ностей: «Николай Иванович, индивидуальность — это

и есть генотип, следовательно, никакой социальной лич

ности нет, а только видоспецифический темперамент.

Мы имеем дело с человеческим животным, а общество

представляет собой, гигантскую популяцию особей, дей

ствующих, по сути, в соответствии с биогенетическими

законами...».

Ох, и разнервничался старик! «Дак социальное, соци

альное то, куда дел?! Выходит, все, кто тебя окружают, звери?! Смотри, брат, — ответить ведь, можешь за эдакие

то слова!..».

Михаил и сам, до конца, не верил свалившемуся на

него, однажды, «открытию», перевернувшему жизнь.

135

А как же наука, искусство, мораль, вообще, культура?

Здесь уж, явно нет места, «ничему такому», биологичес

кому! Но это, увы, иллюзия. Люди, — порой, даже ве

ликие умы человечества, — так, до сих пор, и остаются

в величайшем заблуждении, относительно себя! К чер

товой матери, летят нагромождения жуткого человечес

кого невежества, хотя бы в лице, той же, религии, если

посмотреть со стороны, с позиций биологии, объективно!

Впрочем, имеет ли смысл, доказывать что то конститу

ционально глупым, с их «единственно правильным» ми

ропониманием. О, жалкие слепцы!

По окнам застучал дождь. Парило весь день, и только

сейчас, как прорвало. Ливень усиливался. Над домом

так грохотало, что дрожали стёкла в рамах. Пёс Султан

вскочил, перепуганный, со своего места и, теперь, жался

к ногам Михаила. Проснулась мать.

«Ну и льёт! Бог, видать, на меня «прогневался». Ере

тиков раньше жгли на кострах; Сталин и Гитлер расстре

ливали; в «застой» их депортировали, сажали в «психуш

ки». А сейчас, в годы «демократии», как с ними обхо

дятся? Хотя, что я могу поделать… Правда, когда то долж

на, всё ж таки, восторжествовать!» — он выключил свет

и долго еще ворочался в постели, под аккомпанемент

разыгравшейся грозы, перелистывая, как страницы книги, вчерашние вехи своей, в принципе, неудавшейся жизни…

Глава 1

1.

— Сашка, давай ка перестанем пока играть. Пойдем, покурим. Бери карандаш… — Михаил с пятилетним маль

136

чонкой, вышел на лестничную площадку, прикурил сига

рету. Сашка, подражая ему, держа в двух пальцах каран

даш, «затянулся» и «выпустил дым», как большой.

«Копия ведь я… — Михаил незаметно разглядывал

сына. — Те же глаза, губы, нос... А темперамент Герцо

гини, матери. И вот ведь, незадача — не могу ему призна

ться, кто я на самом деле. И Сашка не подозревает...

Он, кстати, Александр Сергеевич, не Михайлович... Сов

сем, как Пушкин. А отец — просто дядя Миша...».

— Дядя Миша, а у тебя дети есть?

— Нет, Саша. Пока не получилось.

— А почему ходишь к маме? К ней дядя Вова ходил, и дядя Лёня, а она, всё равно, не женится…

— Правильно говорят — замуж не выходит. Тебе, кто из них больше нравится?

— Ты...

Ну, как ребёнку объяснишь, что с Герцогиней, его