i 1495e07c15fb5d3e

  Подобравшийся к десятнику подчиненный, по молодости лет даже еще не имеющий нормальной бороды с усами, что-то тихо спросил.

  - Ну, положим, могу. И?..

  Выслушав новый вопрос, а вернее даже настоятельную просьбу, старшой воротной стражи удивленно покачал головой:

  - Еще один дурило...

  Меж тем, гонец с сопровождающими добрался до указанного ему места, еще издали заметив редкую цепь воинов в черных кафтанах - а чуть попозже и яркое пятно белоснежных одеяний государя-наследника Димитрия Иоанновича. Приблизившись к внешнему кругу охраны, троица послушно остановилась при виде вскинутой руки сотника, а потом и вовсе спешилась:

  - Доброго здоровьичка, Петр Лукич!..

  - И тебе, Сергий, не хворать. С чем пожаловали?

  Достав из поясного кошеля небольшой тул, посланник повернул десницу так, чтобы было хорошо видно тяжелую печать алого сургуча. Моментально опознав оттиск личного перстня-печатки великого государя, сотник в ответ тут же низко поклонился - но освободить дорогу даже и не подумал. Впрочем, у него на то были весьма веские основания:

  - Димитрий Иванович в полуденной молитве.

  Это гонец уже заметил и сам - тринадцатилетний царственный отрок застыл на специально расстеленном для него коврике живой статуей, и только легкий ветерок время от времени шевелил тяжелые пряди его серебряных волос. Чуть-чуть ссутулившись и преисполнившись терпеливого ожидания, посланник из Москвы понятливо кивнул и отошел в сторонку, с умеренным любопытством оглядываясь по сторонам. А заодно пытаясь понять - отчего это старший из царевичей возжелал помолиться в чистом поле?.. Почти чистом: саженях в тридцати на восход посверкивал переливами свежей воды небольшой ручей, берущий свое начало в светлой березовой рощице - а на закат везде, куда доставал взгляд, виднелись потемневшие от времени пеньки и низенькая лесная поросль. Сам же наследник преклонил колени в середине удивительно сочного и яркого пятна густой травы, границы которого, между прочим, на диво точно указывали дремучие заросли сразу двух кустарников - боярышника и берсени. Причем, и это было первой странностью, они друг с другом не перемешивались, а росли этакими полукружьями, оставляя узкие проходы с двух сторон. А вторая странность заключалась в размерах и количестве колючек, торчащих во все стороны на тонких гибких ветках и побегах - их было так много, что создавалось впечатление этакого растительного "ежика". Удивленно хмыкнув, Сергий совсем было собрался обратиться за разъяснениями к сотнику - как его взгляд зацепился за стоящего в спокойном ожидании торгового гостя, чье имя в последнее время было сильно на слуху в стольной Москве. Многие завидовали Тимофею Викентьеву, богачеству его, удаче да оборотистости - а более всего тому, что он первый нашел верную тропку к сердцу властного и молчаливого государя-наследника, раз за разом кланяясь ему дорогими либерейными редкостями. Некоторые, прикинув количество серебра, что потратил на это дело купец, исходили завистливой желчью - а другие, те что поумнее, чесали в затылках да искали его дружбы ну или хотя бы приязни. Потому что водилось у Тимофея одно из тех драгоценнейших колец, что давали возможность своему владельцу напрямую обратиться к осиянному великой благодатью целителю. И не просто обратиться, а с надеждой на излечение от чуть ли не смертельных хворей!.. Первое ходило лишь среди именитой знати, второе передавали меж детей боярских и мелких служилых дворян. Третье принадлежало сословию торговому, четвертое - духовенству, а пятое могло оказаться на пальце любого черносошного крестьянина... Ну, или какого посадского или городского ремесленника. Причем все знали - любой, пытавшийся нажиться на людском горе и нужде, будет лишен янтарного колечка. Можно было лишь передать его в дар, но никак не продать, или обменять на что-то ценное, либо каким иным способом потешить свою корысть. Исключение же из этого правила было только одно - хитроумный купец своими постоянными подношениями так задобрил старшего из царевичей, что тот время от времени награждал его кольцами темного янтаря, являвшимися, если можно так выразиться, дарами разового действия. То есть носящий его мог рассчитывать на исцеление - но кольца при этом лишался. Вспомнив некоторые слухи насчет того, сколько именно серебра гость торговый просит с желающих приобрести кольцо, гонец кинул на любителя книг неприязненный взгляд и демонстративно сплюнул. На людской беде наживается!.. Этому сребролюбцу о душе бы подумать, а он вместо того вовсю канатные и ткацкие мастерские ставит, да иных купцов гостиной сотни щемит нещадно, продавая парусину чуть ли не дешевле конопли, из коей она и соткана...