i 77717a20ea2cf885

  Вымачивая рубаху прижатым к груди букетом, я рыщу по кухне в поисках хоть какой-то подходящей ёмкости. В доме одиноких холостяков вазы - большая редкость, поэтому приходится удовольствоваться высоким широкогорлым кувшином. Браслет принципиально водворяю на законное место, кувшин - на стол, сижу и любуюсь, пока не засыпаю там же, уронив голову на руки.

  Вечность спустя меня трясёт за плечо Ян.

  - Ваня, ты чего тут?

  Я таращусь спросонья - на него, потом на цветы, и невольно улыбаюсь.

  - Он приходил? - недоверчиво спрашивает Ян. Трогает ромашку, и я даже замираю: а ну, как она растает! Но Ян потирает пальцы, стирая жёлтую пыльцу, и говорит недоумённо, даже обиженно: - А что же ко мне не зашёл? Ты почему не разбудила?

  - Ох, Ян, - только и могу сказать. - Сама не пойму, приходил, не приходил... Вот, - киваю на букет, - нашла на окне, на закрытом, а как они там очутились - не знаю. Не знаю!

  Он супится.

  - А толком сказать не можешь? Был или не был?

  И тут я задумываюсь. Если бы не цветы - ещё влажные от росы, такие осязаемые, живые - я, пожалуй, склонилась бы к мысли, что ночной визит мне почудился. Тем временем Ян выглядывает за дверь, просматривает двор. Уже, оказывается, рассветает; то-то спина у меня занемела, полночи провести за столом скрюченной - не шутка.

  Ян прикрывает дверь.

  - Следов ничьих нет, - говорит хмуро, не глядя на меня. - Сама знаешь, какие от Чёртовых копыт ямищи остаются. Да я бы услышал, если заехал кто. На закрытом окне, говоришь? Нечисто тут. Надо сэра расспросить, когда появится.

  Мы одновременно смотрим на букет. Я решительно устанавливаю кувшин на подоконник, меж корзинок с фиалками.

  - Мешает он тебе? - спрашиваю сердито. - Пусть стоит! Я тут у вас уже ничему не удивляюсь!

  - Сэра спрошу - упрямо бурчит Ян.

  Он сердит, и я его понимаю. Неизвестное всегда тревожит, а уж если оно связано с близким человеком - тревожит вдвойне. Да и ум у парня слишком рациональный; это я себе сказала - "Морок, иллюзия, всё может быть!" - и успокоилась, а ему нужно внятное объяснение. И то, что приходится ждать, конечно, бесит.

  Тем не менее, по молчаливому уговору мы временно задвигаем проблему на дальний план. Приходится запастись терпением. Сэр Майкл всё же здешний уроженец и уж больше нашего знает о местной магии, ему и карты в руки, а пока что - Ян отправляется, куда и шёл, на утреннюю тренировку, а я ищу, чем заняться. Несмотря на какие-то два-три часа сна меня переполняет жажда деятельности.

  Я собираю основательный завтрак на три персоны: предчувствую, что у нашей дорогой принцессы в скором времени проснётся здоровый аппетит. И, собравшись с духом, выскакиваю во двор. Как в ледяную прорубь. Мне нужно убедиться, остались ли при мне мои навыки, поскольку упорное желание мнимого или настоящего Васюты снять с меня злополучный подарок настораживает. Не хватало ещё оказаться во чистом поле наедине с каким-нибудь новоявленным монстром совершенно беспомощной...

  Ян, увидев меня, одобрительно кивает, собирает дротики в связку и откладывает, мне же протягивает лук. Похоже, парень всерьёз вызвался не только меня опекать, но и натаскивать и, не появись я добровольно, выманил бы из дому. Опасения мои касательно потери навыков оказываются напрасны, и почти час мы с Яном соревнуемся, благо, останавливать нас теперь на такие пустяки, как правильность стойки или иные нюансы, некому. У меня неплохие единичные результаты, но у Янека - стаж, он обыгрывает меня в скорости. Парень явно форсит, демонстрируя стрельбу с разных позиций: с упором с колена, развернувшись правым боком, прямо, с прицелом от груди, от живота, и даже показывает стрельбу "навесом": это когда стрела посылается вверх, а при возвращении под воздействием силы тяжести увеличивает разгон и убойную силу в несколько раз. Щит, специально для пробы уложенный на землю, прошивается такими стрелами насквозь.

  Я уже собираюсь попросить Яна обучить меня сему искусству, но в это время он кивает куда-то мне за спину.

  - Гляди-ка, кто пришёл!

  И тут же на нас налетает Нора с приветствиями.

  На крылечке поджидает Геля, весёлая, довольная, одетая в замечательный сарафан и белоснежную рубаху. Ага, а наряд-то из укладки, значит, мало того, что из любопытства нос туда сунула - хватило силёнок и тяжёлую крышку откинуть. И выбрала ведь всё по себе, и к лицу ей этот славянский наряд, а я-то думала, она у нас чисто эльф, европейских кровей... Ластонька наша радостно улыбается.

  - Доброе утро! Я встала! Смотрите, какое красивое солнце! Ванечка, не найдёшь мне ленточку, а то косу прихватить нечем?

  Бедный ребёнок так намолчался, что сейчас так и сыплет словами, как горошком.

  - Кукла, - уверенно говорит Ян, и я не сразу понимаю, что он не над Гелей насмешничает, а говорит о куколке у девочки на груди. - Ну, Ваня, истинно обережница. Получилось ведь!

  Кажется, я краснею.

  - Да с чего же не получится, если всё по правилам... Утро доброе, Геля! Пойдём, поищем ленту, у меня в шкатулке есть; подберём, пока чайник согреется.