И ангелов полет

— Стив, подумайте и постарайтесь вспомнить. Во сколько вы позвонили и когда Эдгар перезвонил вам?

Васек ненадолго замолчал.

— Ну, встал я не раньше десяти, потому что после подъема жутко болели ноги. Повалялся, полистал газету. О смерти мистера Элайаса написали на первой странице, а я читаю ее обычно сразу после спортивных новостей. Потом я сразу позвонил. Получается, где-то около одиннадцати. И Эдгар перезвонил очень быстро.

— Спасибо, Стив.

Босх нажал пальцем на рычаг. Эдгар никак не мог звонить Васеку из Паркер-центра в одиннадцать, потому что все утро и большую часть дня работал вместе с Босхом. И в Паркер-центр они не заезжали. Значит, кто-то воспользовался именем его напарника. Коп. Кто-то, кто знал, что Эдгара там нет.

Он нашел номер сотового Линделла и позвонил. Фэбээровец, похоже, еще не ложился.

— Это Босх. Помнишь воскресное утро? Ты со своими ребятами занимался документами в комнате для совещаний, так?

— Точно.

— Кто отвечал на звонки?

— В основном я. Но пару приняли и другие.

— Ты разговаривал с судебным исполнителем?

— Что-то припоминаю. Звонков в то утро было много. Репортеры, те, кто якобы что-то видел, шутники…

— Того судебного исполнителя звали Васек. Стив Васек. Он сказал, что располагает важной информацией.

— Вроде бы был такой. Послушай, Босх, а что случилось? Дело-то, насколько я знаю, закрыто.

— Закрыто. Но кое-какие хвосты остались, вот и проверяю. Ты на кого перевел звонок?

— Знаешь, я всех этих добровольных информаторов переводил на парней из ОВР. Надо же было чем-то их занять.

— И кто разговаривал с судебным исполнителем?

— Не знаю. Наверное, Частин. Он же был у них старший. Или кто-то еще. Ирвинг поставил там такое старье, а мне надо было держать линию свободной.

— Понял. Спасибо. Спокойной ночи.

— Эй, послушай, в чем…

Но Босх уже отключился. Полученная от Линделла информация позволяла предположить, что звонок Васека принял сам Частин, который и перезвонил судебному исполнителю через несколько минут, представившись Эдгаром.

Оставалось сделать последний звонок. Босх открыл телефонную книгу и отыскал номер, который не набирал много лет. Домашний номер капитана Джона Гарвуда. Было уже поздно, но Босх сильно сомневался, что капитан спит. Киз Райдер сказала однажды, что Гарвуд напоминает ей Бориса Карлоффа, выходящего из дома только по ночам.

Гарвуд ответил после второго гудка.

— Это Гарри Босх. Надо поговорить. Сегодня.

— О чем?

— О Джоне Частине и деле «Черного Воина».

— Не по телефону.

— Хорошо. Назовите место.

— Фрэнк Синатра.

— Время?

— Через полчаса.

— Буду.

Глава 36

В конце концов Фрэнку Синатре все-таки не подфартило. Давным-давно, когда Торговая палата Голливуда вознамерилась впечатать в тротуар звезду с его именем, какие-то умники выбрали для этого не Голливуд-бульвар, а Вайн-стрит. Возможно, они думали, что люди с бульвара будут приходить туда фотографироваться. План, если он заключался именно в этом, не сработал. Фрэнк оказался в одиночестве, причем в таком месте, куда туристы почти и не заглядывают. Звезда попала на пешеходный переход между двумя автомобильными стоянками, по соседству с административным зданием, войти в которое можно лишь в том случае, если вы сумеете убедить охранника отпереть дверь.

В те времена, когда Босх работал в «убойном» отделе, звезда Синатры нередко служила местом встречи оперативников друг с другом и с осведомителями, так что он не удивился, когда Гарвуд предложил встретиться именно там. На нейтральной территории.

Капитан уже ждал. Босх заметил его «форд» на стоянке. Гарвуд мигнул фарами. Босх остановился у тротуара, вышел из машины и, перейдя Вайн-стрит, сел на переднее сиденье рядом с Гарвудом. Хотя капитан и приехал из дома, на нем был костюм с туго затянутым галстуком и застегнутая на все пуговицы рубашка. Ничего другого он себе не позволял, и Босх не мог припомнить ни одного случая, когда видел его в чем-то другом. Райдер была права — действительно Борис Карлофф.

— Дурацкие машины, — пробормотал Гарвуд, бросая взгляд на сликбэк Босха. — Слышал, вас обстреляли.

— Да. Хорошего мало.

— Итак, Гарри, что у тебя сегодня? Не спится? Раскручиваешь дело, которое начальство уже объявило закрытым?

— Есть кое-что, что мне не нравится, кэп. Остались хвосты. А если оставляешь хвосты, то и вся вещь может распуститься.

— Да, ты не успокоишься, пока все до конца не доведешь. Помню. Каким был, таким и остался. Со своими гребаными хвостами.

— Расскажите мне о Частине.

Гарвуд не ответил, но отвернулся и уставился в ветровое стекло. Босх понял, что его бывшего начальника что-то беспокоит.