И аз создам!

Строя политическую гегемонию, ВКП(б) выполняло две важнейшие государственные функции: обеспечение преемственности и стабильности государственной власти через кадровый отбор и, управление обществом под прикрытием мнимого народовластия (Советов рабочих и крестьянских депутатов). При самом примитивном социальном устройстве – это давало огромнейшие мобилизационные возможности…

До поры до времени!

 

Однако были и, определённые проблемы.

Любая правящая элита, честно и прямо говорит народу:

- Мы – лучшая часть общества! Мы – «ЭЛИТА»!!! Поэтому мы правим, а вы – подчиняетесь.

Этот вопрос принципиален и вариантов нет!

Это правило действует и при так называемой «демократии». В «старой-доброй» Англии, к примеру, при всех её «общечеловеческих ценностях» - никто и никогда не будет ставить на одну доску лорда в седьмом поколении сэра Гамильтона и его потомственного дворецкого мистера Балтимора.

Партия же Ленина, взявшая и удержавшая власть – находилась в плену идеологической марксисткой архаики середины 19 века. Она считала себя плоть от плоти народной и тесно увязывала свои интересы с интересами широких народных масс… Даже, когда эти интересы диаметральным образом разошлись:

- «Декрет о мире»? ДА!!! «Декрет о земле»? ДА!!! …Продразвёрстка? НЕТ!!! Отселява нам с вами не пути, граждане большевики – пошли на хер.

Ну и какая, на хрен, это «народная власть» - если она не может реализовать извечную мечту народа «не платить податей» и «не давать рекрутов»?!

Народ готов простить элите необходимую жестокость, но не ложь о якобы её «единстве интересов» с ним. В высшие органы партии потоком шли письма подобные этим:

«Мы, рабочий класс, будем дисциплинированными на производстве тогда, когда не будет на нас нажимать еще какой-то класс, то есть администрация, или, иначе говоря, партия ВКП(б)», «Надежно ли ваша привилегированная группа себя чувствует? Не думаете ли увеличить штат шпионов, а то они редко встречаются?», «Советская аристократия, ожиревшая за счет пота рабочих, передает по наследству свое право на ожирение…» и, так далее и тому подобное.

И это вовсе не моих рук дело – не моя «подрывная работа».

Это – глас народа!

Я через свои структуры – «Пресс-секретариат» «Красного рассвета» и «Могучую кучку», работал более тонко и целенаправленно: бил не «по площадям» - а по отдельным личностям.

 

***

Основанная на окаменевших догмах ортодоксального марксизма, идеология большевиков противоречила - не только их исторической миссии, но и элементарному выживанию. Поэтому иллюзии - холимые и лелеемые по ссылкам да тюрьмам в период борьбы с Самодержавием, одна за другой развеивались - оставляя в душах «пламенных революционеров» зияющие космическим холодом «чёрные дыры».

Первой, улетучилась сладкая мрия про рабочее самоуправлении предприятиями… Затем - про «вся власть Советам»… За ними – бредовые грёзы о всеобщем вооружении народа вместо регулярной армии… Во время Гражданкой войны выяснилось, что человек – как был скотом, так им и остался… После окончания, партия скорректировало своё отношение к частной собственности на средства производства и товарно-денежным отношениям… Сексуальная революция захлебнулась собственными рвотными массами в эпидемии сифилиса и кризисе безыдейности…

Последней, столбом дыма через трубу – вылетела и развеялась где-то в межпланетном пространстве, великая утопия про Мировую революцию.

По сути, остался последний «бастион» упоротых марксистов - миф о якобы «бесклассовом обществе» при социализме.

 

«Ленинской гвардии» дело осталось за малым – чтоб стать нормальной элитой, типа дореволюционного дворянства – с поправкой на время и постреволюционные особенности, конечно. Народ, состоящий на три четверти из крестьян и, привыкший веками жить при общем царе в Москве и собственном барине под боком – безусловно понял бы «политику партии» правильно.

Ан, нет!

В Ленине, видать боролись два человека – государственник и революционер.

Первый плодил неимоверные полчища чиновников – чтоб из отдельных гнилых лоскутков распавшегося государственного организма, сшить новый. А второй растерянно озирался на им творимое и, один за другим – объявлял «крестовые походы» против бюрократизма⁸¹.

Вопрос о «третьем элементе» в структуре общества давно созрел и даже перезрел, как один из самых насущных и требующий немедленного разрешения для нормального функционирования государства. И он прекрасно понимался и неоднократно поднимался ведущими теоретиками партии…

Но, Ленин через себя перешагнуть не смог!